Сэр Рис вежливо поклонился:
– Благодарю вас, Милдред, но я не смогу остаться. У меня дома есть неотложные дела, да и вам надо побыть наедине со своими любимыми. Я нашел их на пристани в Милфорд-Хейвене и решил привезти в Греттон целыми и невредимыми. Как сэр Дэниел?
– Такой же, как и неделю назад, когда вы заезжали к нам, Рис. Он очень переживает, что не может выходить на прогулки и ездить верхом, однако врачи надеются, что он скоро окрепнет.
Филиппа перевела взгляд с бабушки на сэра Риса. Вне всякого сомнения, ее бабушка с дедушкой были с ним в прекрасных отношениях. Сама она не могла дождаться, когда он наконец уберется из Греттона. Он уже попрощался с ее матерью и направился к ней.
– Рад слышать, леди Филиппа, что ваш дедушка поправляется. На днях я к вам заеду, чтобы лично убедиться, что вы ни в чем не нуждаетесь, – сказал он, подойдя к ней и протягивая ей руку.
Она неохотно протянула ему свою, пробормотав соответствующие случаю слова благодарности за его помощь во время путешествия. Он наклонился, поцеловал ей руку и пошел с Дэвидом на конюшню забрать своих коней, которых там накормили и напоили. Когда сэр Рис скрылся из виду, у нее промелькнула мысль, что, может быть, они больше никогда не встретятся, но понять, радует ее это или огорчает, она так и не смогла.
Все трое поднялись на крыльцо и, миновав тяжелые двери парадного входа, вошли в большой холл. Какой-то мужчина сидел у пылающего очага, несмотря на то что лето было в самом разгаре. Когда они вошли, он с трудом поднялся, опираясь на дубовую трость. Крессида бросилась к нему и так крепко его обняла, что он зашатался и чуть не упал.
– Осторожно, хозяин! Леди Крессида, не забывайте, в каком состоянии ваш отец, – строго сказала пожилая женщина, стоявшая у кресла больного. Филиппа смущенно наблюдала, как мать осторожно усаживала обратно в кресло своего отца. Леди Греттон встала рядом с внучкой и взяла ее за руку. Наконец Крессида обернулась и встала рядом с сидящим в кресле пожилым человеком, который пристально смотрел на девушку.
– Отец, а вот и Филиппа. Подойди, дитя, поцелуй своего дедушку.
Филиппа подошла к дедушке и опустилась перед ним на колени. Несмотря на болезнь, сэр Греттон по-прежнему был крупным, широкоплечим мужчиной. У него были белые волосы до плеч, его широкое открытое лицо оставалось обветренным и загорелым. Он не стеснялся слез, которые текли по его щекам, и смотрел на внучку не отрываясь. Затем он поднял глаза на дочь и жену, которые подошли к его креслу, и улыбнулся.
