Она спрашивала себя, удалось ли ей туда попасть и повидать маркиза, но вместо этого вспомнила темноволосого незнакомца, который… что? Который напал на нее, она попыталась вырваться, и он стукнул ее головой о каменную стену!
Память медленно возвращалась, Мереуин села, прижав трясущиеся руки к груди. Теперь она вспомнила: он назвал ее шлюхой и сказал констеблю, который пришел к ней на помощь, что она приставала к нему и хотела обокрасть.
– Боже милостивый! – прошептала девушка, с трудом поднимаясь на ноги, чтобы оглядеться.
Скудный свет факела отбрасывал причудливые тени на окружающие ее осклизлые стены, а выглянув в узкий коридор, Мереуин увидела перед собой такую же стену с забранными решетками прямоугольными отверстиями и тяжелыми коваными дверями. Отовсюду слышались бормотание, глухие смешки, тихий храп, и она поняла, что находится среди множества людей, хоть никого и не видит.
Господи, где она? Мереуин шагнула вперед и наткнулась на толстые холодные, прутья, загораживающие проем в стене. Глаза несколько привыкли к темноте, и она смогла получить представление о размерах помещения, в котором находилась. Чудовищная мысль пронзила ее.
– Они бросили меня в тюрьму! – вслух сказала Мереуин, и ее собственные слова прозвучали, как чужие, незнакомые.
– А, очнулась, наконец, милочка!
Не подозревая, что она в камере не одна, девушка вздрогнула от донесшегося из угла слабого голоса. Минуту стояла тишина, если не считать прежних звуков. Где-то совсем рядом Мереуин слышала мерный стук капель о камни, а потом раздалось сердитое сопение соседки по камере.
– Очнулась, я спрашиваю? – Голос был все такой же тихий и отнюдь не дружелюбный.
– Да, – опасливо подтвердила Мереуин, – А кто вы? И где вы?
– Тут.
В углу что-то зашевелилось, и Мереуин бросила взгляд на огромную кучу, которая оказалась толстой женщиной с внушительными грудями, растрепанными темными волосами и красным от пьянства носом-картошкой. С живым интересом разглядывая Мереуин подслеповатыми глазками, она улыбнулась, явив редкие пожелтевшие зубы.
– Поди сюда, детка.
Мереуин нерешительно двинулась вперед, и нетвердая рука схватила ее и дернула вниз.
– Не бойся промокнуть, – посоветовал низкий голос, когда она попыталась воспротивиться. – Ты и так насквозь мокрая.
И правда, решила Мереуин, валясь на пол. Наверное, ее в бессознательном состоянии бросили прямо в лужу, поскольку платье вымокло, что было ужасно неудобно и неприятно. Она чувствовала себя измученной и больной, но все еще пребывала в каком-то оцепенении.
