Начало и конец нашего земного мира | страница 10

Совет Всемогущего и определения Его неизменны. Новому Вавилону предлежит участь древнего, хотя бы и до небес возвысился он. Тем не менее, башня лжеучения растет не по дням, а по часам. Велика опасность поте­рять самый путь спасения среди расстилающейся пыли, от Вавилонского строения мечтателей и начертателей своих имен на земле.

Куда же бежать от этой пыли?

Куда же, кроме тихого пристанища, которое откры­то в здании нерукотворенном и вечном, где Сам Строи­тель мира и Созидатель спасения нашего приемлет с любовью всех труждающихся и обремененных? Несом­ненно, что стократ лучше быть безыменным рабом в этом доме Его, чем именитым и славным строителем Вавило­на, конец которого - погибель и вечная мука в озере ог­ненном и серном.

Обратим взоры на небесные светила и научимся прославлять Всемогущего Строителя Церкви, украсив­шего ее духовными светилами, которых Церковь имену­ет отцами. Они учат искусству находить путь спасения

19

среди пыли Вавилонского строения, как небесные све­тила наставляют мореплавателей на истинный путь к ти­хой и безмятежной пристани.

Мир блаженных духов создан не из атомов, ибо в бы­тии своем обусловлен - мысленным светом, как сфе­рой Горнего мира. Он именуется небом небес и третьим небом Раем, который обретен для нас, падших че-ловеков, безмерной ценой крови Воплощенной Ипостас­ной Премудрости Божией. По свидетеяьсіву Слова Бо­жия, находясь здесь, в этой жизни, мы еще не можем ни видеть, ни слышать, ни понять того блаженного состоя­ния, которое уготовано любящим Бога. Взамен того мо­жем и должны веровать с блаженст во будущего века так. как бы его видели, слышали и понимали мыслью своей, как все то, что находится пред глазами. Не значит ли это, что, живя в сем мире, мысль наша должна витать выше его, постоянно отрешаться от видимого ради свободы в созерцании предлежащего нам счастья на небесах. Не­сносный шум житейского моря отвлекает внимание от Царства Небесного и приковываеі мысль к земной сфе­ре настолько, что о будущем веке некогда и думать.

Вера наша далека от той веры, которая должна пред­вкушать в здешней жизни радость будущей. Напротив, ещущаем не радость, а безотчетный страх при мысли о вечности, о переходе в иной мир, А могло бы быть не то, если бы мысль привыкла быть там, где ей предстоит бла­женство любящих Бога, вечное успокоение, неизречен­ное веселие.

Греховное состояние много препятствует свободе, которая свойственна невинным детям в их обращении с родителями, когда не чувствуют за собой проступка, от­талкивающего от них любовь родительскую.