– Так… устал… – неохотно, сквозь зубы, бросил Виктор.
– Ты не раскаиваешься, что пошёл с нами?
– Что это тебе взбрело в голову? Сделаю фильм…
– Да, ты ведь мечтал об этом.
Катя сидела на «полу», обхватив руками колени. Виктор молча перезаряжал кинокамеру, укладывая в особое отделение отснятую плёнку. К ней он присоединил записную книжку Вана, заполненную до последнего листочка.
– Может, ты на меня сердишься, Виктор?
– Глупости!
– Мне показалось. Тогда улыбнись.
– Не умею по заказу.
– Нет, сердишься. Только не понимаю – почему?
Виктор ничего не ответил. Замолчала и Катя. Она обиделась.
Так сидели они в разных углах: Виктор – злой, Катя – надутая, когда вернулся оживлённый Тима. У него в руках была груда хлоропластов. Он бросил их на пол и стал стаскивать шлем.
Он почувствовал в молчании, встретившем его, что-то неладное и пристально посмотрел на Катю. Перевёл взгляд на Виктора.
– Что, поцапались?
– Нет, нет, что ты! – Катя поспешно кинулась собирать в кучу раскатившиеся зелёные комки. – Зачем ты их принёс?
– Сейчас увидишь. Будем печь булки!
– Всё фокусы! – недовольно сказал Виктор, разглядывая хлоропласт. – Есть хочется, а ты дразнишь, не велишь почему-то глотнуть концентрат.
– А ты послушался? – засмеялся Тима. – Не ожидал, не ожидал. Думал, назло мне всё проглотишь.
– Глупо… – пробормотал Виктор и снова занялся своей камерой.
Тима уселся возле собранных в кучку зелёных комьев и стал разрезать их, вынимая оттуда какие-то бесцветные лепёшки и палочки.
Катя помогала ему.
– Ты хоть объясни, что это?
– Крахмал.
– А что мы будем с ним делать?
– Есть…
Катя в недоумении вытаращила глаза и открыла было рот, чтобы задать вопрос, но Тима отмахнулся, заявив, что ему сейчас некогда.
Он разложил лепёшки и палочки рядом, достал лучемёт и стал облучать их синими лучами. Крахмал сморщился. Тогда Тима нажал другую кнопку, красную, и опять стал водить дулом лучемёта по рядам крахмала.
Он работал сосредоточенно. Катя и Виктор молча следили за всеми его движениями, ничего не понимая.
В это время вернулся Ван с полным ведром сладкого сока. Он осторожно поставил ведро, подошёл к Тиме и заглянул через его плечо:
– Что ты делаешь, Тима?
– Пеку булочки!
Между тем зёрна крахмала под действием красных лучей стали шевелиться, вспухать, покрылись темной корочкой, как настоящая булка.
– Вот это здорово!
Ван с удовольствием потирал руки, предвкушая блаженный час, когда можно будет утолить зверский голод.
– Можете пробовать, только не обожгитесь! – заявил Тима. – Это меня отец научил. Он сказал, что с помощью лучемёта можно сделать из крахмальных зёрен нечто вроде булки. Мы с ним ели, мне понравилось. Не знаю, как вам.
