— Как?! — невольно вырвалось у Андрея. — Если тебя везут к Раббани, то неужто он посмеет погубить дочь своего друга детства?
— Посмеет, да еще как! Я много слышала о его жестокости и не заблуждаюсь на свой счет. Ты тоже им для чего-то нужен, иначе они не тащили бы тебя через горы.
— Но зачем? Я ведь не знаю никаких особых секретов. Я — солдат, — растерянно произнес Андрей.
Погруженные в свои мысли, они надолго замолчали.
Под вечер их вывели из пещеры, и тут Андрей увидел ту, с которой провел весь день.
Зарина была ослепительно хороша. Росточком чуть выше его плеча, с развитой грудью, обтянутой тонкой розовой тканью современного покроя кофточки, узкой талией, подчеркивающей округлость бедер и стройными ногами, она могла на равных состязаться с любыми «мисс» и «миссис», фото- и сексмоделями. На чуть смуглом выделяющемся персиковым румянцем щек лице, сияли огромные темно-карие глаза. Высокий лоб, прямой тонкий нос, по-восточному узкие дуги бровей вразлет, чуть припухшие, упрямо сжатые губы. Волосы черные, густые, стянуты розовой лентой. Все это Андрей охватил одним взглядом и отвернулся, чтобы Зарина не могли видеть его разбитого, с распухшими губами, в кровоподтеках лица.
Маленький отряд увеличился почти втрое. Все были на лошадях. Посадили в седла и пленников, а чтобы не было соблазна соскочить ненароком с лошади в темноте, связали ноги, протянув веревку под брюхом у лошади.
— Ничего, — упрямо тряхнула прядями волос Зарина. — Путь впереди немалый, придумаю что-нибудь.
— Может, и мне что удастся, — отозвался Андрей. — Не всю же дорогу этот бородач будет держать поводья моей лошади, — покосился он на стерегущего его душмана.
Тот, как будто почувствовал о чем говорил Андрей и, привстав на стременах, перетянул его вдоль спины плетью.
1
Лагерь афганских беженцев, который часто еще называли "местом скорби", многоголосо гомонел в своем будничном полуголодном существовании. В низеньких, с плоскими крышами, глинобитных жилищах, зияющих дырами или бросающимися в глаза разноцветными заплатами палатках, фанерных и картонных укрытиях от дождя и ветра, ютились, сорванные с родимых мест ураганом апрельской тысяча девятьсот семьдесят восьмого года революции, тысячи афганцев. Бадабера — так назывался этот лагерь беженцев, расположенный в тридцати километрах от Пешевара. Но это "место скорби" было знаменито не только палаточным лагерем. Над местностью возвышалась своими восемью метровыми глинобитными стенами и круглыми мрачными башнями старинная крепость, давшая название и лагерю беженцев, и всей местности. Крепость Бадабера! К ней и направлялся конный отряд моджахедов "Исламского общества Афганистана".
