Девушка протестующе замотала головой.
— Не усну. Я буду ждать, пока ты не вернешься. Ожидание — удел женщины. Только прошу тебя — будь осторожен.
Андрей, напрягая все силы, с трудом сдвинул чугунную крышку колодца, из-под которой полетели камни и струйками потек песок.
Он осторожно высунул голову и огляделся: крепость лежала в развалинах. Отдельные складские помещения еще горели и потому, время от времени, раздавался беспорядочный треск рвущихся патронов. Андрей подтянулся на руках и выкатился из люка. Сняв с предохранителя автомат, он двинулся на Звук голосов. Обогнув полуразвалившуюся стену склада, Андрей нырнул под обгоревший остов грузовика и замер, зорко вглядываясь в толпу моджахедов, стоявших полукругом возле дувала. Вот они расступились и, повинуясь чьей-то команде, рассыпались, укрывшись в развалинах. А потом началось что-то непонятное: моджахеды из-за укрытий начали забрасывать гранатами то место, где они только что стояли. Андрей из своего укрытия не видел всего и не понимал, зачем моджахеды и пакистанские солдаты переводят гранаты, но когда взрывы стихли и солдаты вновь подошли к дувалу, он вскочил на подножку автомобиля и выглянул из-за кабины. Представшая глазам картина повергла его в ужас: возле дувала парило, кровавое месиво, то что еще недавно было живой плотью его друзей. Красная пелена заволокла глаза, рот свело судорогой. Андрей силился что-то выкрикнуть и не мог.
В толпе он увидел Раббани и рядом с ним улыбающегося Варсана. Тот что-то говорил доктору теологии, горячо жестикулируя при этом, а потом он нагнулся и стволом автомата подцепил с земли кусок окровавленной ткани. Это было последней каплей, переполнившей чашу ненависти. Андрей вскочил на капот грузовика и с криком «Гады» нажал на спусковой крючок автомата. Выпустив магазин, он кубарем скатился на землю и скрылся в развалинах. Еще дважды он появлялся перед моджахедами и пакистанскими солдатами и неуязвимый, будто заговоренный от пуль, скрывался в развалинах. Когда закончились патроны, Андрей отбросил уже не нужный автомат и юркнул в черный зев колодца.
Прошла неделя. Шум вокруг событий в крепости Бадабера потихоньку начал стихать. В крепости появились рабочие — черные заросшие волосом оборванцы, которые приступили к восстановлению стен и других построек. Лагерь беженцев тоже быстро залечил раны, полученные от слепо разлетающихся снарядов в день восстания в Бадабера.
Как-то под вечер из лагеря беженцев вышли трое: двое мужчин, один из которых хромал на левую ногу, а второй — молодой с лица, но совершенно седой, и женщина под паранджой.
