В забытьи
В белой лодке с синими бортами,
В забытьи чарующих озёр,
Я весь наедине с мечтами,
Неуловленной строфой пронзён.
Поплавок, готовый кануть в воду,
Надо мной часами ворожит.
Ах, чего бы только я не отдал,
Чтобы так текла и дальше жизнь!
Чтобы загорались вновь и гасли
Краски в небе, строфы — в голове…
Говоря по совести, я счастлив,
Как изверившийся человек.
Я постиг тщету за эти годы.
Что осталось, знать желаешь ты?
Поплавок, готовый кануть в воду,
И стихи — в бездонность пустоты…
Ничего здесь никому не нужно,
Потому что ничего и нет
В жизни, перед смертью безоружной,
Протекающей как бы во сне…
"Всякий большой поэт, обладающий живым воображением, робок, то есть боится людей, которые могут нарушить и смутить его сладостное раздумье, полагал наполеоновский интендант Анри Бейль. — Он дрожит за своё внимание. Люди с их низменными интересами уводят его из садов Армиды, чтобы толкнуть в зловонную лужу, и не могут привлечь к себе его внимания, не вызвав в нём раздражения. Именно привычкой питать свою душу трогательными мечтами и отвращением к пошлости великий художник так близок к любви.
Чем более велик художник, тем сильнее он должен желать чинов и орденов, служащих ему защитой" (Стендаль, "О любви").
Сонет
Я коронуюсь утром мая
Под юным солнечным лучом.
Весна, пришедшая из рая,
Чело украсит мне венцом.
Жасмин, ромашки, незабудки,
Фиалки, ландыши, сирень
Жизнь отдадут — цветы так чутки!
Мне для венца в счастливый день.
Придёт поэт, с неправдой воин,
И скажет мне: "Ты будь достоин
Моим наследником; хитон,
Порфиру, скипетр — я, взволнован,
Даю тебе… Взойди на трон,
Благословен и коронован".
Вассалам было чему учиться. "Первым делом самолёты, ну а девушки потом". Нет, извините! — поэт не понимает таких шуток. Восторженное и почтительное отношение к женщине, в которой Северянин видел Даму, в которой Блок видел Прекрасную Незнакомку, даже в шутку не может быть сведено к дизелям и турбинам. Футурист живёт настоящим: Северянин открыт и беззащитен, он умеет плакать и пылать, он велик, но "среди детей ничтожных света, быть может, всех ничтожней он", — он ничтожен, пока не слышит голоса своей Музы.
Стансы
Простишь ли ты мои упрёки,
Мои обидные слова?
Любовью дышат эти строки,
И снова ты во всём права!
Мой лучший друг, моя святая!
Не осуждай больных затей:
Ведь я рыдаю не рыдая,
Я человек не из людей!..
Не от тоски, не для забавы
Моя любовь полна огня:
Ты для меня дороже славы,
Ты — всё на свете для меня!
Я соберу тебе фиалок
