Лицо Альвареса расплылось в улыбке.
— Отличная идея, мистер Колльер, — сказал он. — Настоятельно рекомендую ее вам.
Последовала пауза, подобная взрыву. Но Колльер сохранял невозмутимость.
— Опять этот умник, — адресовался он к невидимому компаньону и обследовал костяшки пальцев, передвигая сигарету во рту. — Ваше счастье, что я не могу вами заниматься. Иначе бы вы пожалели, что на свет родились.
— Почему бы не попробовать?
— Слушайте, вы, со шпинатом. — Колльер повернулся к полковнику Дюроку. — Не позволяйте вашему недомерку, который разговаривает как старый Джон Буль,[57] сердить меня.
— Вы ко мне обращаетесь? — осведомился полковник.
— К кому же еще? — отозвался Колльер. — Разве я хуже вас?
— Да, — сказал Дюрок.
Колльер, явно ожидавший отрицательного ответа, не унимался.
— Забавно. Я только хочу по-дружески предупредить. — Веки опустились почти полностью. — Если ваши охламоны не перестанут громить мою квартиру, я могу устроить вам большие неприятности. Усекли?
Морин и Пола позади них быстро обыскивали кухоньку. Пола повернулась к ним. Колльер, вынув сигарету изо рта, указывал горящим кончиком на полковника Дюрока. Альварес заметил выражение лица Полы, прежде чем она отвернулась.
— Но если вы дадите мне пару сотен баксов, — продолжал Колльер, — может быть, я об этом забуду.
Полковник поднял брови.
— Вот как? Вы владелец этой квартиры? Или арендуете ее?
— Честное слово, не знаю.
— Зато я знаю, — сказал полковник, — поговорив по телефону с домовладельцем, месье Жаком Бюлье. Вы арендовали эту квартиру телеграфом, выслав деньги из Лиссабона менее двух недель назад. Арендный договор вы подписали и отправили почтой. Любой ущерб будет полностью оплачен домовладельцу, а не вам.
— О'кей, я арендую квартиру. — Колльер почти улыбнулся, возвращая сигарету в рот. — Это всего лишь бизнес. Я пытаюсь перехитрить вас, а вы меня. Попытка не пытка. Никакого вреда в ней нет.
— Некоторые из нас так не считают, — заметил Дюрок.
— Ну, я к ним не принадлежу.
— Безусловно. А теперь возвращайтесь на ваш стул и оставайтесь там.
— Вы тоже из умников, — ухмыльнулся Колльер.
Пустив струйку дыма в лицо полковнику, он поплелся назад походкой боксера.
Каждый раз, когда Альварес смотрел на Колльера, на его лбу выступали голубоватые вены. Никто не догадывался, каким нечеловеческим усилием он сдерживает себя. Чтобы не взорваться, он решил лично руководить обыском.
В ванной с грохотом выдернули металлическую пробку, затыкавшую слив. У стены между «китченетт» и ванной стоял диван с тремя подушками для сидения, на котором лежали молоток и кучка маленьких и больших гвоздей.
