Дюрок ответил после небольшой паузы:
— В Лондоне меня бы назвали комиссаром Столичной полиции.
— Я об этом догадывался, услышав, что здешнюю полицию контролируют бельгийцы и вы один из них. Ну, слово предоставляется вам. Продолжайте.
Красное лицо старого Дюрока прояснилось.
— Обратите внимание на этот прекрасный лом. Он не мой, хотя я тоже живу на Олд-Маунтин-роуд. Мой дом сейчас ремонтируют, и жена уехала на каникулы в Бельгию. Этот дом я арендую у моего друга — англичанина, которого сейчас нет в Танжере. Он достаточно велик, полон ценных вещей и обладает всеми современными удобствами. Hein?[26]
— Конечно. Дом первоклассный. Ну и что?
Полковник Дюрок торжественно прижал к сердцу свой бокал виски с содовой.
— Когда я услышал, что вы приезжаете в Танжер и собираетесь остановиться в отеле, я сказал «нет!». Отели! — Он презрительно поморщился. — Пока вы в Танжере, друг мой, вы должны быть моим гостем здесь.
Г. М. хрюкнул и уставился в пол. Старый грешник был искренне тронут.
— Здесь у меня, — продолжал Дюрок, — большой штат арабских слуг, в том числе «фатима», — он произнес «фатьма» — которая говорит по-французски и по-английски. Если желаете отдохнуть, разве вам не подойдет эта терраса? Щелкните пальцами — вот так! — и сюда принесут шезлонг или качалку.
— С вашей стороны это в высшей степени достойно, полковник. Я это ценю.
— Только полчаса назад я узнал, когда Альварес позвонил мне из аэропорта, что вы привезли с собой вашу… э-э… секретаршу. «Ну, — сказал я, — леди тоже будет моей гостьей. Мы поместим их в смежных комнатах наверху — разумеется, только для удобства, если сэр Генри пожелает диктовать письма, — поспешно добавил Дюрок. — Voila![27] Понятно?
— Держу пари, это необычайно обрадовало Альвареса.
— Прошу прощения?
— Не важно. — Г. М. бросил кончик сигары через балюстраду. — Не могу отвечать за девушку, полковник, но я буду счастлив принять ваше приглашение.
— Я в восторге!
— Кстати, кто такой этот Альварес?
Кустистые брови удивленно приподнялись.
— Он комендант полиции[28] — моя правая рука в уголовных делах! — Полковник нахмурился. — И все же я часто его не понимаю. Мне кажется, он гребная шлюпка.
— Что вы имеете в виду?
— Человек-машина. Вы нажимаете кнопку, и он ходит. Вы нажимаете другую кнопку…
— А, сынок, вы хотите сказать — робот.[29]
— Но я так и сказал — гребная шлюпка, — с раздражением сказал Дюрок; его короткие седые волосы ощетинились. — Я слишком хорошо говорю по-английски, et Robert est votre oncle.
