Он приближался и умолк, очевидно, у парадной двери дома.
Фредерик Мэннинг с удивлением попятился, оказавшись почти у парапета бассейна.
Несомненно, он узнал вой сирен полицейских мотоциклов.
— Боюсь, — сказал Мэннинг, щелкнув большими ножницами, — что это началось раньше, чем я ожидал.
Повернувшись к Г. М., он с серьезным видом вложил ему в руку ножницы.
— Я хочу, чтобы вы приняли их как маленький сувенир. Возможно, я какое-то время не увижу вас снова. — И затем полностью одетый Мэннинг нырнул головой вниз в бассейн.
Г. М. стоял неподвижно.
На сей раз старый маэстро сэр Генри Мерривейл был застигнут врасплох чем-то, чего он никак не ожидал. Его лицо как будто раздулось, а глаза выпучились под большими очками.
Шляпа Мэннинга кокетливо выплыла на поверхность. За ней последовала одна из его сандалий на пробковой подошве.
Из бассейна, почти у ног Сая и Г. М., появилось моргающее и отфыркивающееся лицо Хауарда Беттертона, который ощупью ухватился за перила.
В тот же миг с другой стороны из воды вынырнули Джин и Дейвис, радостно стукнувшись головами.
— Пора выходить, мистер Беттертон! — окликнула Джин через плечо.
Очевидно, никто из купальщиков не слышал полицейских сирен и не видел нырок Мэннинга. Джин и Дейвис, выбравшись на землю, зашагали по широкой дорожке к кабинкам, когда на поверхность всплыл потемневший от воды альпаковый пиджак Мэннинга, за которым последовали брюки.
Хауард Беттертон вцепился в голое колено Сая.
— Мне кажется, — пропыхтел он, — что-то вроде обнаженного тела пронеслось мимо меня, когда я исследовал глубины. Интересно…
— Вылезайте из бассейна! — резко прервал Сай.
Он поднял взгляд. Джин и Дейвис уже повернулись и шли назад. Джин снимала шапочку, тряся золотистыми волосами, а Дейвис откидывал с глаз мокрые волосы.
Беттертон, отряхиваясь, как бобр, сел на парапет, опустив ноги в воду.
Джин и Дейвис стояли на парапете, оглядываясь вокруг. В тот же момент Кристал Мэннинг, чей пляжный халат походил на черное цветастое кимоно, появилась у южного края бассейна.
Затем все внезапно осознали, что произошло.
Потревоженная вода сверкала на ярком солнце. По какой-то причуде пробковые сандалии Мэннинга плыли по обеим сторонам шляпы, словно представляя его самого. Остальная одежда, включая шелковый шарф и трусы, плавала вокруг.
Пять пар глаз уставились на одежду. Только Г. М., чей взгляд скользил по краям продолговатого бассейна, не смотрел на нее. Но все шестеро стояли молча и неподвижно, как парализованные.
