Но еще неприятней было то, что река стала раздуваться из за дождя. Там, где раньше спокойно проходили, теперь был бурный поток выше колен. И не видно ничего в воде. Как обычно станешь в воду, а там расщелина окажется или другая неожиданность – ногу повредить за нефиг делать. По такому руслу проходить одно большое мучение. Хорошо, что к тому времени успели выйти на «Сорок бродов», но большой радости это не добавило – земля размокла, пластами стала липнуть к обуви и вообще проваливаться вниз.
Ни палатки, ни пенки у нас не было. Не планировали ночевать в лесу потому что. На самых последних силах вышли к сторожке лесничего и настойчиво напросились к нему переночевать. Попробовал бы он отказаться впустить нас…
— Это ты говоришь к тому, что бы лесника идти искать?
— Я это говорю к тому, что бывает намного хуже. Мы здесь стоим, считай что в комфорте. Радуйся.
— Радуюсь. Радость проникает в мои ботинки и пропитывает одежду. А ты говоришь, что еще хуже будет.
— Именно это я имел в виду.
Дождь прошел так же неожиданно, как и начался. Вот он есть, а вот его нет. Это вселяло радость. Плохо было то, что холод как был, так и оставался. Нужно было срочно согреться, но разжечь костер было нереально – все вокруг было просто пропитано влагой.
Помощь пришла оттуда, откуда ее никто и не ждал. Кто-то вспомнил о волшебном чемоданчике, в котором прячется газовая горелка. Чемодан тут же был раскрыт, набрана вода в котелок, котелок поставлен на плиту – благо для его розжига даже спички не нужны. Питается огонь от баллончика, зажигается от искры. Через какие то минуты в распоряжении парочки землян и аборигена в одном экземпляре был горячий чай. Обжигаясь и сильно матерясь от радости, его пили. Это было в чем-то даже лучше спирта. Но когда Агрис сказал об этом, то подвергся яростной критики. По всему выходило, что лучше бы это был спирт и его пили бы даже горячим. Нельзя покушаться на святое! Истратив на завтрак последнюю пару рыбных консервов, продолжили путь.
Мокрые, грязные, небритые и исхудавшие, они не внушили бы уважения даже самой терпимой компании. Бомжи и прочий люмпен-пролетариат вид имел намного более презентабельный. Но им на это было глубоко наплевать. Главное – пройти как можно дальше, быстрее и незаметней.
Солнце окончательно закрепилось на своем месте и потихоньку согревало всех под собою. Идти становилось легче. Идти становилось веселее. На дневном привале лягушек решили для разнообразия поджарить.
