Сьюзен склонилась через сиденье и распахнула пассажирскую дверцу. Она заморгала часто-часто, когда увидела лиловые штаны. Правда, ее глазам пришлось совсем туго, когда из-за моей спины вышла Тера. Ни слова не говоря, она деловито откинула сиденье и полезла назад — только ноги голые сверкали, причем в непосредственной близости от изумленного взора мисс Родригес.
Я поднял опущенную Терой спинку кресла и плюхнулся на место. Мне потребовалось нешуточное усилие, чтобы захлопнуть дверцу. Конечно же, я не удержался и охнул, а повернувшись к Сьюзен, понял — что-то не то с моим костюмом, и дело не в фасоне. Девушка смотрела с непритворным ужасом. Я глянул вниз. Черт побери! И повязка, и футболка насквозь пропитаны кровью.
— Боже милостивый! — едва не задыхалась Сьюзен. — Что с тобой?
— Пулю поймал.
— Оч-чень б-больно, да? — Она даже заикаться начала.
— Эта самка всегда глупая или только сегодня? — неожиданно подала голос Тера.
Я вздрогнул, Сьюзен свирепо развернулась. Умеют женщины взглядами убивать, ох, умеют. Я тоже оглянулся. В темноте светились янтарные щелочки, и… Тера скалилась. Пусть меня черти сожрут, если этот оскал называется улыбкой.
— Болит, болит, — подтвердил я. — Послушай, отвези-ка нас ко мне. Около дома не останавливайся. Просто сбрось скорость и медленно проезжай мимо. А по дороге я тебе все расскажу.
Сьюзен напоследок смерила Теру взглядом, полным холодного скепсиса. Особенно ее заинтересовали изгвазданный дырявый плащик и торчащие из-под него голые конечности.
— А повежливей нельзя? — сердито пробурчала она и дала по газам.
Свернуться бы сейчас поудобнее да вздремнуть. Куда там! Пришлось весь обратный путь до Чикаго объясняться, описывать события последних дней, стараясь при этом не упоминать Белый Совет и демонических пришельцев. Сьюзен сосредоточенно меня слушала, иногда переспрашивала, уточняла, что-то обдумывала. Дождь тем временем полил как из ведра, и Сьюзен запустила дворники. Мы ехали сквозь сплошную завесу воды.
— Стало быть, пока не взошла луна, вам нужно пробраться к Макфинну? — спросила она, когда я выдохся.
— Вот именно.
— Почему бы тебе не позвонить Мерфи и не рассказать обо всем?
— Она не в том состоянии, чтобы слушать, — скорее кулаки распустит, чем позволит слово вставить. А я, ко всему прочему, еще и сбежал от нее. В общем, ожидает меня не дружеская беседа, а тюремная камера.
— Но ведь на улице пасмурно. Дождь поливает. Луну-то и не увидишь, — затараторила Сьюзен. — Вдруг Макфинн тоже не
