— Что все это значит? — отчетливо прозвучал резковатый женский голос.
Я украдкой выглянул. Через заднюю дверь в комнату прошла высокая, смуглая женщина, выше и старше сердитой девочки. Крепкая, мускулистая, она двигалась с уверенной звериной грацией. У нее были пышные темные седоватые волосы, и мне хватило секунды, чтобы узнать в ней ту женщину со стоянки у бара. Сердце в груди бешено заколотилось от волнения.
Незнакомка обвела спорщиков пристальным взглядом. Я заметил ее глаза — темные, почти карие, с невероятным янтарным отливом.
— Разве этому я вас учила?
Джорджия и Билли опустили глаза. Остальные тоже стушевались.
— Это не игрушки. За мной следили. Начнете творить глупости — поплатитесь жизнью.
Она вышагивала взад и вперед, заглядывала ребятам в лица, кружилась по комнате. Сходство с пойманным зверем поражало. Я сверился с компасом. Стрелка металась вслед за ней. Вот и все. Я смотрел на нее и думал: «Да, эта вполне может оказаться убийцей. Стать, энергия! И еще — ради всего святого, откуда она знает о слежке?» И тут я понял: она с напряжением всматривается во тьму, меня окружавшую.
Кто-то заговорил. Женщина резко вскинула руку, требуя тишины. Ноздри ее широко раздувались — она нервными толчками втягивала воздух, принюхивалась все сильнее и наконец сделала шаг в мою сторону. Я замер, боясь вздохнуть или пошевелиться, чтоб не дай бог лишним движением не выдать себя.
— За руки! — рявкнула она.
Женщина опрокинула фонарь на кафель, и комната погрузилась в чернильную тьму. Поначалу слышалось растерянное бормотание ребятни и ее свирепое шипение, потом все смолкло, и только топот ног, четко различимый в тишине, подсказал мне, что они отступают к задней двери. Уходят! Вслепую, наугад я бросился в погоню. Решение не из лучших, но я твердо знал — упускать их нельзя. Заклятие поиска дышало на ладан, и я не смог бы применить его дважды. Между тем Мерфи нужна зацепка, хотя бы номера машин. Позднее она вычислит сосунков.
Я не соразмерил длину своего шага и со всего маху врезался в стенку. Зашипев от боли, я решил сменить тактику. Ведь темнота может служить прикрытием, и, похоже, ребятки соображают лучше взрослого дяди. Само собой, мне по силам сотворить неяркий свет, но пока никто не видит, никто и стрелять не начнет. Я тихо двинулся вперед, прислушиваясь к звукам. А звуки-то и не радовали. Я услышал скрежет когтей по кафелю, и секунду спустя что-то тяжелое и пушистое врезалось в колени и сбило с ног. Я вскрикнул от неожиданности и замахнулся жезлом, орудуя им, как примитивной бейсбольной битой. Раздался противный глухой звук, будто удар пришелся в кость. Тотчас донеслось хриплое рычание, и жезл из моей руки вырвали — я слышал, как он брякнулся где-то далеко в стороне. Я выронил компас, резво поджал под себя ноги и принялся судорожно вытаскивать револьвер.
