Водяные гиацинты, сказал садовник. Почти всю поверхность пруда застилал ковер из блеклых круглых листьев и толстых узловатых луковиц. На другой стороне темнела зеленая полоска воды — там две утки объедали растения, расчищая себе место; вот что, должно быть, вызвало его воспоминание! — но больше нигде не было видно ни единого просвета. Ползет как сорняк...
Инспектор отошел в сторону от тела — если там вообще было тело — и приподнял пузатую луковицу. Впрочем, это и не луковица вовсе, а вздутый пузырем, наполненный воздухом черешок. Он поплавком держался на воде, переплетясь со своими соседями, но вообще-то перемещался свободно.
— Хм. — Что ж, это дело экспертов, однако, вытирая руку белым носовым платком, он не переставал удивляться, но не самой этой смерти, а тому, что женщину вообще обнаружили, что лицо показалось из-под плотной зеленой массы. Он сел на теплую каменную скамью и огляделся.
За стеной, опоясывающей этот отдаленный уголок садов, возвышалась еще и плотная живая изгородь из лавровых кустов. Вокруг пруда располагался ряд пальм в горшках, а за ними рос обычный невысокий садовый кустарник, подстриженный в виде разнообразных геометрических фигур. Неплохое местечко, однако искать в этом саду нечего, кроме уединения. С какой стороны ни посмотришь, а иных причин, способных завлечь сюда человека, не находилось.
«Да сюда никто не ходит. Что здесь делать-то? »
Что ж, сейчас сюда направлялось немало народу. Инспектор слышал, как подъехали машины. Он встал, увидев, что в железные ворота въезжает фургон.
Вышли двое мужчин и стали вытаскивать из задней двери цинковый гроб. Но им пришлось прервать свое занятие, потому что фотограф заставил их убрать фургон, так как ему требовалось сделать несколько снимков с дальнего расстояния. После чего, подойдя к инспектору, он спросил:
— А это только голова или...
— Я не знаю.
— Уберите-ка эти водоросли... Мне нужен крупный план.
Пока он менял линзы, прибыли два карабинера с Борго-Оньиссанти, которым и досталось убирать водоросли.
— А что если они там крепко держатся? Нам бы какие-нибудь инструменты. Где садовник?
— Нет-нет, — возразил инспектор, — лишние люди тут ни к чему. Просто потяните... они плавают на поверхности... Осторожно.
Водяные гиацинты легко разошлись, и вскоре все тело предстало их глазам. Только открытые участки — лицо, шея и руки — были повреждены, остальное, хотя и раздувшееся, защищала одежда. Фотограф принялся за работу, а инспектор, отойдя в сторону с двумя полицейскими, спросил:
