– Почему я? – возмутился Случайный Охотник.
– Потому что Вы сильны и одеты, а я слаб и гол как сокол.
Случайный Охотник пристально взглянул на Деткин-Вклеткина, будто увидев его в первый и последний раз в жизни.
– Лучше я тогда разденусь и тоже буду гол как сокол, чем такое зверство.
– А силу свою куда денете?
– Силу? – Случайный Охотник всерьез забеспокоился. – Силу… потеряю! Изнемогу – и потеряю. И стану слабее Вас. Надевайте мою одежду – и сносите юрту. – С этими страшными словами Случайный Охотник выпрягся из воза.
– Что Вы собираетесь делать? – поспешно спросил Деткин-Вклеткин.
– Изнемогать. Путем долбления льда.
– Тут вечная мерзлота, – напомнил Деткин-Вклеткин.
– Отлично. Значит, вечно долбить буду. Лишь бы юрту не сносить. Мне жалко Хухры-Мухры. Он не виноват, что оказался на пути исторического прогресса.
Тут Случайный Охотник вынул из кармана долбильный аппарат, положил его на лед и принялся раздеваться, чтобы стать голым. Когда он разделся, оказалось, что не так-то уж он и силен, как хвастался. Деткин-Вклеткин хотел сказать ему об этом, но тот уже с остервенением ушел в свой бесполезный труд.
Тогда Деткин-Вклеткин глубоко вздохнул и, не воспользовавшись бесхозной теперь одеждой, направился к юрте. Вой стал слышнее: он тронул доброе сердце Деткин-Вклеткина своей неподдельной искренностью.
– Мучается! – посочувствовал Деткин-Вклеткин.
– Да бросьте Вы, мучается! – не поддержал его Случайный Охотник. – Подумаешь, дробью в голову получил… Это не беда.
– Вы изверг, – вздохнул Деткин-Вклеткин.
– А вот юрты лишиться в условиях вечной мерзлоты, – продолжал Случайный Охотник, – это беда. Так что изверг-то Вы, друг мой!
Деткин-Вклеткин развел руками:
– Во имя светлой идеи…
– Все преступления совершаются во имя светлых идей! – усмехнулся Случайный Охотник.
– Не смейте употреблять слово «идея» во множественном числе! – Деткин-Вклеткин едва справился с подступившими к горлу, уху и носу слезами. – Думаете, мне как индивиду не жалко его как индивида? Но что значат страдания индивида перед лицом человечества? Ни-че-го! – Он обогнул юрту, подошел к ее пологу, откинул его и властно крикнул внутрь:
– Именем Абсолютно Правильной Окружности из спичек – выходите!
– Чьим именем выходить? – пробитая дробью голова эскимоса Хухры-Мухры высунулась на свет Божий.
– Именем Абсолютно Правильной Окружности из спичек! – строго повторил Деткин-Вклеткин, стараясь смотреть не на израненную голову Хухры-Мухры, а на его холеные руки.
