– Больно было?
– Пустяки. Скорее, липко. И потом – глаз щиплет. Тушь, наверное, размывается.
– Надо пользоваться французской.
– Спасибо за добрый совет, у меня как раз дрянная французская.
– Тогда вытрите глаз платком. Вот тут платок, возьмите.
– Благодарю Вас. А что это на нем?
– Так… не обращайте внимания. Я вытирал им блинчик. На блинчик уксус пролился. Было слишком остро, я вытер… Осторожнее!
– Что Вы… делаете?! Пустите же, я тут задохнусь, в этом месиве! Ну вот, Вы мне все лицо свеклой с чесноком вымазали.
– Я Вас пригибал. В Вас летело страшное мясо!
– Может быть, нам уйти отсюда? Тут как-то неопрятно все…
– Я с удовольствием. Только учтите, что на мне нет брюк. Одни трусы и носки.
– А ботинки?
– Ботинки есть, черные. И пиджак с галстуком есть, тоже черные. И брюки были, я в брюках сюда пришел.
– Черные?
– Ну, разумеется, черные, что за вопрос!
– Как же Вы смогли их… утратить?
– Да вот, видите ли, один человек проползал под столом. Это был партизан. Я нагнулся к нему, а он там попросил у меня брюки на время, потому что они ему очень понравились и потому что ведь не видно, пока я сижу, в брюках я или без… Но человек этот так и не приполз обратно. Если бы он проползал, я бы почувствовал: я очень чуткий. Но он точно не проползал. Наверное, его взяли в плен немцы.
– Может быть, он проползет когда-нибудь потом. Не подождать ли нам?
– Он не проползет никогда, я знаю. Он не из таких. Видимо, он уже погиб.
– Тогда придется Вам без брюк идти. Вы нормально ходите, когда без брюк?
– Чаще всего да. Только бы не замерзнуть на улице насмерть.
– Там плюсовая температура. Не беспокойтесь ни о чем.
– Я буду очень спокоен, обещаю.
Очень немолодой человек и очень молодая девушка выходили из «Конторы».
– Меня зовут Марта.
– Очень хорошо Вас зовут. Правильно. А меня зовут… не знаю, как и представиться: по имени неудобно, я старый уже как мир. И по имени-отчеству неудобно: отчество у меня непристойное. Если хотите, можете называть меня Редингот.
– Хочу. И, видимо, буду. Я почти уверена, что смогу называть Вас Редингот.
– Сердечно рад. Редингот – это на самом деле пальто такое. Раньше так называли сюртук для верховой езды. А теперь меня.
– И с каких же пор?
– С тех пор, как у меня такое пальто появилось. Уж лет сорок назад…
– Вы долго его носите. Качественное, должно быть.
– Да нет, лохмотья сплошные. Но дело не в этом. Дело в том, что я очень сильно привыкаю к вещам, а они ко мне. И нам трудно бывает расставаться – даже на миг. Я и сейчас был бы в нем, но, говорят, не сезон.
