– Вы так проницательны или договорились с дорогим гостем заранее?
Третье Лицо неожиданно смущается и, ковыряя тапочком сицилианский песок, признается:
– Меня предупредили. Сказали, к нам едет ревизор. – И, пресекая культурную ассоциацию собеседников, добавляет: – Только попрошу без Гоголя Николая Васильевича, родившегося в 1809 и умершего в 1852 году!
Сообщив эти обезоруживающие подробности, Третье Лицо со смехом начинает скорбное повествование о своей нелегкой жизни, которое мы щедро позволяем себе привести фрагментами: «Родился… сначала ничего не понимал… потом все понял… захотел умереть, но не смог… встретил настоящих друзей… указали путь… пошел по нему… очутился в Италии… сбился с пути… едет ревизор… ну вот мы и дома».
…Последнее сведение прозвучало несколько невпопад, но дверь была уже распахнута – и Третье Лицо с порога получило звонкую, как песня жаворонка, оплеуху от дорогого гостя, который, оказывается, поджидал Третье Лицо непосредственно у порога же.
– Вы ко мне? – сразу не поняло Третье Лицо. Лицо Третьего Лица медленно краснело, запоздало переживая оплеуху.
– А ты как думал, гаденыш? – вопросом на вопрос ответил дорогой гость.
– Я так и думал, – успокоило дорогого гостя Третье Лицо и предложило: – Фруктов не хотите?
– Фруктов? – зловеще усмехнулся дорогой гость. – Да нет, спасибо. Не ем я.
Категоричность заявления смутила Третье Лицо настолько, что оно поспешно съело пару-тройку цитрусовых, выбрав самые незрелые и с виду вообще не съедобные. Дорогой гость наблюдал за этим с быстро ослабевающим интересом и к концу поедания сказал:
– Мой интерес ослабел окончательно.
– Что же теперь будет? – с неподдельным ужасом спросило Третье Лицо.
– Теперь будет очень плохо, – отчеканил дорогой гость и коротко попросил: – Колись.
Третье Лицо начало колоться, но очень неумело – просто до такой степени неумело, что дорогого гостя тут же передернуло от демонстрируемого уровня непрофессионализма.
– Хорош колоться, – опять попросил он. – Сейчас на место пойдем.
На месте, подняв с сырой земли обгоревшую спичку, больше уже никакой не гость безжалостно сломал ее сильными пальцами, после чего задал нижеследующий вопрос:
– Много коробков у тебя еще осталось?
– Четыре тысячи шестьсот сорок один, – отчеканило Третье Лицо, как пионер на линейке.
– Сколько ты за них хочешь?
Третье Лицо до неузнаваемости исказила гримаса. По Третьему Лицу покатились слезы. Третье Лицо в один присест покраснело и побледнело.
