МакКарти вывел «Т Тома» на старт с опозданием 20 минут. Он двинулся к цели самостоятельно. В 21.47 Динги Янг повел на взлет Эстелла и Малтби. Через 8 минут после них взлетели Модсли, Шэннон и Найт. Анна махала им. Последние 5 резервных самолетов взлетели только через 2 часа. Когда они прибудут к цели, Гибсон, если останется жив к тому времени, укажет им, что делать.
Гибсон проскользнул над Уошем на высоте 100 футов. В кабине было жарко, и он летел в нижней рубашке, надев поверх нее спасательный жилет. Наконец он не выдержал:
— Эй, Хатч, выключи подогрев.
— Слава Богу, — отозвался радист, поворачивая стекло форточки. Потоки теплого воздуха в фюзеляже «Ланкастера» шли вниз, но, описав круг, поднимались обратно к сиденью радиста. Поэтому ему всегда было жарко, а хвостовой стрелок всегда мерз.
Солнце позади отбрасывало длинные тени на мирные поля с колышущейся пшеницей. Прямо впереди из дымки на горизонте выползала луна, похожая на диковинный глаз. Гибсон управлял самолетом автоматически. Глаза перебегали с горизонта на указатель скорости и репитер компаса. Дымка над Норфолком проплыла в нескольких милях слева. Из носовой кабины Спаффорд сообщил:
— Море.
И через минуту они были над Саутволдом. Под ними промчался галечный пляж, а потом они оказались над морем, плоским и серым в вечернем свете. Берега Англии медленно таяли позади. «G Джордж» снизился до 50 футов, летевшие по сторонам Мартин и Хопгуд сделали то же самое. Они старались как можно дальше оттянуть неприятный момент обнаружения германскими радарами. Однако совершенно избежать его было нельзя. Когда они окажутся в 20 милях от голландского побережья, на экранах радаров замелькают блики, и полетят приказы на зенитные батареи и аэродромы истребителей.
Мартин подлетел поближе. Засверкали огоньки — он что—то передавал лампой Олдиса.
— Что он говорит, Хатч? — спросил Гибсон.
– «Завтра ночью мы намерены надраться до потери сознания». — Хатчисон схватил свой сигнальный фонарь и ответил: — «Вы чертовски правы. Самая большая пьянка всех времен». — Сам Хатчисон не пил.
Тэрум сказал:
— Наша скорость относительно земли ровно 203,5 мили в час. Мы будем над целью точно через 1 час 10 минут и 30 секунд. Мы летим почти точно по курсу, вы отклонились всего на 1 градус.
Это была стандартная шутка. Еще не родился пилот, который мог лететь без отклонения вообще.
В оперативном центре штаба 5–й группы в Грантхэме Кохрейн, расхаживая возле Уоллиса, пытался его успокоить. Уоллис походил на беспокойного отца в роддоме, он суетливо дергался. Кохрейн говорил обо всем, кроме бомб, пытаясь отвлечь Уоллиса. Но Уоллис не мог думать ни о чем другом.
