Мама подтвердила, хотя и неуверенно, заметив при этом, что Хаджанов ночует в разных похожих домах, их теперь немало в городке, и чуть ли не один он и есть хозяин всех этих сооружений – так поговаривают его санаторские завистники. Но чаще всего бывает майор вроде бы – да, тут, в этом основательном кирпичном замке.
Теперь Глебке надлежало взять себя в руки. Он поел, оделся, перебрал в сумке учебники – все ли взял, и, подарив старшим легкомысленный гуд-бай, вышел за дверь.
Хаджанова он нашел там, где и предполагал. На стук, конечно, выглянул не он, а тот самый мальчонка с угольными глазами, и когда Глебка позвал майора, на минуту задержал взгляд, хотел что-то спросить, но сдержался и притворил дверь.
Михаил Гордеевич возник буквально через полминуты. Торопясь, обгоняя собственные слова, Глебка рассказал про рассветный звонок, про неузнаваемый голос Бориса – но он же назвал Глебку по имени! – и потом про голос, похожий на хаджановский. Про звук, похожий на удар, и наставшее затем молчание.
Майор поднял голову к небу, воскликнул растерянно:
– О, Аллах!
Потом посмотрел на Глеба.
– Ты теперь видишь, что отвечал не я? – спросил он всерьез и встре-воженно.
Глебка согласно моргнул.
– Ну, а где он, где? – майор нетерпеливо кивал головой.
– Как – где? В армии.
– Но где в армии? На какой территории? Чем занят?
Глеб рассказал, что письма приходят с номером полевой почты, и все. Боря никогда не писал, где находится.
– О, Аллах! – опять повторил Хаджанов. Теперь он не сводил глаз с младшего. Предложил:
– Давай к девяти пойдем в военкомат, скажем про звонок. Они сделают запрос. Но это по почте, сколько он пройдет туда да обратно! Целую вечность!
Он помолчал.
– Нет, надо что-то другое придумать. Может, телеграмму дать? Прямо командиру этой части?
Потом сел на скамеечку возле дома. Помолчал, повздыхал и вдруг сказал вслух, но явно – самому себе:
– Неужели я научил его на грех ему? Глеб не понял сначала, спросил:
– Чему научил?
– Стрельбе!
– А почему на грех?
– Да уж так! – ответил Хаджанов. И повернулся к Глебу: – Неужели непонятно?
– Непонятно, – пробормотал Глеб.
Хаджанов долго разглядывал брата своего ученика. Будто чему-то про себя удивлялся. Покивал головой, с чем-то соглашаясь, потом заметил:
– Хорошо, что ты за ним не пошел… Упорство, видно, не всегда похвально.
Помолчав, вздохнул:
– Нет, что ни говори, на все воля Аллаха. Поглядел на Глеба совсем всерьез:
– По-вашему, от Бога.
Он велел Глебу подождать, вышел одетый, подтянутый, с неизменным белозубым оскалом. Сперва они прошли на почту, где Глеб своей рукой написал текст телеграммы командиру части – полевая почта такая-то. К девяти, вместо школы и санатория, оба явились к райвоенкому, который с порога им заулыбался, ведь Борис был их общей великой гордостью, но по мере рассказа угасал, опускал глаза и смурнел еще больше, а в конце встречи пообещал не написать, а позвонить куда надо по оперативным каналам связи, завершив разговор обнадеживающим вопросом:
