Слётки | страница 110



Что оставалось Глебке? Внимательно, в предчувствии, взглянуть Хаджа-нову в глаза и кивнуть.

– И давай договоримся, – Хаджанова устроил Глебкин кивок. – Все останется между нами. Между тобой и мной. Никто об этом не узнает.

Глебка кивнул снова. Хотя его не покидало чувство: он – кролик, а Хаджанов – удав, и вот-вот заглотит его. Гордеевич с шумом отхлебнул большой глоток чая и опять же медленно, чтоб запомнилось с одного раза, пропечатал:

– Ты можешь узнать? Кто-то сжег три моих киоска. Кто это сделал?

Глебка чуть было не выпустил из рук приталенный стаканчик. Его поразила не тема разговора, а невероятность предложения. Скорее механически он спросил:

– А как?

– Поговори с ребятами. Со взрослыми. Походи по торговым точкам. Поспрашивай. Сам что-нибудь порасскажи.

– Что?

– Ну, например, что это ты их поджег. – Хаджанов глядел на него и правда по-змеиному. Смотрел, как Глебка среагирует. Но он выдержал этот взгляд. – Будто бы! – выдохнул Хаджанов. – А настоящий злодей над тобой засмеется, скажет: «Э-э, мальчик, ты еще слишком молод для таких дел. Это моя такая шутка».

Волна напряжения отхлынула. Ничего он не знал, этот змей. Он, видите ли, предлагает послужить ему. Пытается из Глебки сделать доносчика, гад.

Опять внутри Глеба что-то сдвинулось, шевельнулось. Невидимые и неведомые пласты. Проснулась и пришла в движение другая, совсем не детская энергия. Ему очень хотелось ляпнуть майору, пусть и Борисову когда-то другу, все, что думает о нем.

Но что, что он думает? В какие слова и фразы мог он облечь свои догадки, до конца еще не понятые самим собой? И он поступил разумно. Он спрятал в себя выпиравшую взрослость и ответил по-детски:

– Я этого не умею!

Наступила тишина. Хаджанов поставил в блюдечко свой восточный стаканчик. И Глебка понял, что не тот человек Хаджанов, которого так влег-кую можно провести. Что майор его разгадал. Нет, он ни о чем не догадывался всерьез, он просто понял, что Глебка выскальзывает, не желает отдать ему свою волю, свою независимость. Несмотря на упоминание Бори.

И вот тут Глебка Хаджанова увидел совершенно другим.

– А-а, ты не умеешь? – усмехнулся он. – А то, с Мариной? Умеешь? Глебка вспыхнул, покраснел, наверное, до самых пяток, хорошо что зеркала в кабинете не было.

– Раз уж ты такой невинный мальчуган, – продолжал рубить Хаджа-нов, – так хотя бы за такой вот Эльзой, – он махнул рукой на дверь, – поухаживал бы. Больше было бы толку! А что тебе Борис скажет?