Над снегами | страница 64

Когда «Нанук» стал намертво во льдах, на его борту была собранная у нас на Севере пушнина и в полном составе весь его экипаж. Мистер Свенсон рассчитал просто: шхуна должна оставаться до таянья льдов; жалованье матросам за это время продолжает идти в двойном размере, и кроме того забранная пушнина лежит без движения и не дает никакой прибыли. Не проще ли будет и людей и меха перебросить на самолетах в Америку, что обойдется чуть ли не в пять раз дешевле? Мистер Свенсон так и сделал. Сначала перебросил весь свой экипаж, оставив только одного радиста и механика, а потом часть пушнины. Второй рейс самолетов кончился трагически. Когда самолеты только что вышли из Аляски, их встретил ураганный ветер и пурга. Одна машина сейчас же вернулась обратно, а вторая с Эйельсоном и Борландом решила пробиться…

Уже все подготовлено к отправке розыскной партии к месту аварии самолета. Капитан Миловзоров уже выделил для нас часть продовольствия, меховых одежд и инструментов. Из экипажа назначены люди, которые пойдут на раскопки. Осталось выяснить только одно: кто с нами первым пойдет на самолете?

Мы, так же как и весь экипаж, знаем, что наш полет на тяжелом юнкерсе будет чрезвычайно рискованным. В такой полет можно брать только выразивших желание «охотников». На одном из последних собраний Слепнев в кратких словах описал место посадки и подтвердил большой риск для машины и людей.

Он сказал:

— Возможно, что санная партия найдет наш самолет разбитым, но есть шансы, что сядем благополучно. Кто хочет, идти с нами на машине?

Из присутствующих вызвалось двое: кочегар «Ставрополя» Костенко и студент Дубравин.

В тот день, когда мы поднялись с аэродрома и пошлы к месту аварии, погода была на редкость морозной. В полуоткрытой пилотской кабине, которая защищена от ураганного ветра только небольшим козырьком, мы чувствовали себя далеко не как дома. Почти ежеминутно мы терли рукавицами свои носы и щеки, которые, несмотря на наши манипуляции, все же теряли чувствительность и белели. Оглядываясь назад, в пассажирскую кабину, я видел, что и нашим «охотникам» было не сладко. Они сидели, туго пристегнутые к своим сиденьям, окруженные инструментами, запасными частями, двухнедельным запасом продовольствия, и, так же как и мы, усиленно растирали свои носы.

Мы шли на высоте 800 — 1 000 метров. День был ясный и видимость приличная. За нами уж далеко остался и «Ставрополь» «Нанук», и под нашим крылом расстилалась безлюдная снежная пустыня.