Время от времени Ровена встревожено оглядывалась через плечо внутрь фургона. Они приближались к городским воротам Миклгейт, только бы их пропустили! Она молила Бога, чтобы Эдвард Биверли не проснулся и не начал снова бредить в горячке, как на рассвете. Если кто-нибудь услышит мужской голос, пропадет весь маскарад, который ей стоил больших трудов, Несмотря на тревогу, она не удержалась от улыбки.
Бедный Эдвард! Если бы он только видел, в кого она его превратила!
Ровена закутала его в обрывки старых мешков, попон и платьев. На голове у него красовался один из тех огромных чепцов, который ее заставляли носить в Челлингтонском замке. Сейчас чепец измялся и запачкался. Когда-то она больше всего ненавидела именно этот чепец, но сегодня возлагала на него все свои надежды. Судя по нему, ее спутницей была пожилая дама. Ровена выпустила прядь каштановых волос Эдварда на лоб, не забыв хорошенько присыпать волосы мукой, найденной среди припасов. Густой седой локон надежно скрывал рану на лбу. Лицо Эдварда было бледным, как бумага; снизу она прикрыла его старым мешком, скрывающим щетину на подбородке. И все же Ровена понимала, что их маскарад очень ненадежен, если Ральфа Тиндалла уже нашли, значит, у всех городских ворот поставили стражу, и для них все пропало. Она могла надеяться лишь на то, что Эдвард надежно связал ее сводного брата и тот до сих пор лежит в запертом доме у кафедрального собора.
Мысленно она еще раз повторила все то, что сказал ей Эдвард Биверли вчера ночью.
Он настоятельно требовал, чтобы они выбрались из Йорка через ворота Миклгейт, поскольку это был самый торный путь. Может быть, в толпе их повозка не привлечет к себе особого внимания. Зная о предательстве Натана Бриджа, Эдвард заранее обзавелся конем и фургоном, чтобы вместе с товарищами при первой возможности покинуть город.
Вспомнив о двух несчастных друзьях Эдварда, Ровена прикусила губу. Джеймс Кростен арестован, а его сын убит. Завидев впереди, у ворот Миклгейт, высокий зазубренный частокол, она поспешно отвела взгляд. В те дни было в обычае насаживать на зубцы стен и башен головы казненных преступников. Девушка боялась увидеть здесь голову несчастного Саймона Кростена.
Именно через эти ворота в июле 1644 года промаршировал побежденный полк роялистов. Тобиас Скаттергуд рассказал ей о том, как сторонники короля сдались окружившим их «круглогодовым» на почетных условиях. Около тысячи роялистов прошли через Миклгейт, развернув знамена и под барабанный бой. Они совсем не походили на побежденных. Их беспрепятственно пропускали до самой крепости Скиптон, и они без опаски прошли в самой гуще победоносных парламентаристов.
