Быстро одевшись, Марисса присела перед туалетным столиком и, собрав длинные волосы, стала укладывать их узлом на затылке.
– Не надо закалывать, мне больше нравится, когда они распущены!
От неожиданности Марисса разжала пальцы, и волосы рассыпались по плечам шелковой волной.
– Что ты здесь делаешь?
– Лилиан оставила меня в гостиной, а мне не хотелось ждать там. Уверен, она меня поймет. Она ко мне уже привыкла.
– Я думала, она уже ушла.
– Этот дом такой большой! Неудивительно, что тебе трудно уследить, кто пришел, а кто уходит.
Марисса с подозрением посмотрела на него.
– А тебе разве не передали мое сообщение?
– Нет. А что мне должны были передать? Кстати, прошу прощения за то, что явился рановато.
Окинув ее быстрым взглядом, Брэди оценил стильность наряда, подчеркивавшего природную красоту Мариссы.
– Костюм замечательный, но ты мне больше нравилась, когда разгуливала босиком в моих фланелевых рубашках.
Марисса не могла отвести от него глаз. Брэди, одетый в рубашку с расстегнутым воротником и джинсовый костюм, был воплощением мужской привлекательности. Присутствие мужчины в спальне породило в Мариссе сексуальное напряжение, и она не была уверена, что сможет его преодолеть.
Теперь Марисса с ужасом заметила, что за предмет принес Брэди – это была его скульптура, купленная ею сегодня утром в галерее Уитмира.
Брэди проследил за направлением ее взгляда.
– Лилиан сказала, что эту вещицу только что доставили из галереи. Если тебе хотелось иметь какую-нибудь мою работу, надо было просто попросить, я бы подарил тебе любую.
Дружеская теплота, окрасившая его голос, привела Мариссу в смятение. Слова застряли у нее в горле.
– Лилиан поставила ее в гостиной. Но мне показалось, что она там не на месте. Я подумал, что в спальне ей будет лучше.
Он оглядел комнату, выдержанную в сочетании белого и светло-сиреневого цветов.
– Правда, я еще не видел этой комнаты.
Марисса поднялась. Ей казалось, что стоя ей будет легче выдержать предстоящий натиск.
– Мне жаль, что тебе не нравится мой дом, а я всегда чувствую себя здесь вполне уютно.
Он вскинул брови, словно удивившись ее словам.
– Странно, почему же ты в таком случае не хотела уезжать из моей берлоги?
– И все же я уехала, не так ли?
Его лицо осветила белозубая улыбка.
– Не сразу.
Марисса старалась говорить медленно и уверенно.
– Поставь скульптуру на стол. Я потом решу, где она будет лучше смотреться.
Он так и сделал. Одну-две минуты Брэди в задумчивости рассматривал свою работу. Наконец он спросил:
