Вошла Банчиха:
– Ступай! Тебя там Возвышаев ждет.
– А где он сидит?
– Тую комнату пройдешь… В ней, значит, управдел Митька Ботик. А дальше будет самого комната.
Возвышаев, председатель РИКа, встретил Кадыкова любезно – за руку поздоровался, в кожаное кресло усадил. Сам он сидел за обширным дубовым двухтумбовым столом, украшенным всякими резными мордами да фигурными наплывами. Они были хорошо знакомы еще по желудевскому волкому, а с открытием района в этой организационной суматохе встречались редко; всего дважды выступал у них в Тиханове Возвышаев – на пленуме сельсовета да на сельском сходе в трактире. Да еще в клубе виделись на районных совещаниях.
Возвышаев – мужчина осанистый, рослый, в защитного цвета френче с нашивными карманами, перехваченном широким командирским ремнем, в черных галифе, в шевровых сапогах бульдо с наколенниками, на высоких каблуках, начищенных до масленого блеска. И волосы у него блестят, припомажены, прилизаны, расчесаны так, что загогулиной на лоб приспущены. Лишь один плевый недостаток налицо – левый глаз немножечко, но все же косит.
– Рассказывай, Зиновий Тимофеевич, как дела в артели? – председатель откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– Чего про них рассказывать… Дела – они и есть дела. Их словами не меряют.
– Ну, это смотря по тому, какие слова. Есть слова поважнее любого дела.
– Что это за слова? – Кадыков сделал ударение в конце фразы по-пантюхински, чуть растягивая концевую гласную. Они, мол, подвывают, как смеялись в Тиханове над пантюхинскими.
– А те самые, которые определяют в политике линию главного направления.
– Да разве я против линии главного направления? – Кадыков вскинул острый подбородок, и его карие татарские глаза удивленно округлились.
– Не об этом речь… Ты скажи сперва – какая линия главного направления в текущий период для деревни? – Возвышаев правым глазом смотрел в упор на Кадыкова, а левым – куда-то в угол.
Кадыков невольно поглядел тоже туда, в угол; там стояла кафельная печь с начищенным бронзовым отдушником.
– Ну, какая линия? – Известно – строительство новой социалистической деревни, – уверенно ответил Кадыков.
– Попал пальцем в небо… Это задача во всемирном масштабе, понял? А в текущий период главная линия – ликвидация кулачества, как класса.
– Ну это само собой!
– Вот и расскажи, чем вы занимаетесь в артели?
– Как чем? Сейчас кирпич бьем, потому как самое время: яровые посеяли, лошади на лугах, навоз будем возить после Троицы… Сто тысяч уже обожгли… Думаем, до покоса еще тысяч сто отгрохать… А бригада каменщиков дома кладет. Капке заложили, а Косте Бердину заканчиваем. Под крышу подвели. Дальше нас не касается. Мы только кладем стены. По четыреста рублей за дом.
