– Ну, валяй! Только не проигрывайся… Обещали же конфет принести.
– За меня не беспокойся.
Друзья стукнули друг друга по рукам и разошлись.
У Никишки Хриплого, по фамилии – Пышенковых, собрались картежники не только ближние со своего конца, с Нахаловки, но и из села пришли, то есть с базарной площади, с Конной улицы, с Сенной. Посреди просторного кирпичного дома за столом, под висячей лампой сидело человек десять. Метали банк. Перед вислоусым, одутловатым, с пипочкой вместо носа сапожником Бандеем, похожим на моржа, скопилась кучка серебра и медяков, и даже бумажки лежали. Бандей в огромной ладони, изрезанной темными рытвинами от дратвы, зажал колоду карт, как спичечный коробок, и, плюя на пальцы, вытягивал из нее карты.
– На, наберись! – гудел он сумрачно, подавая карты очередному метальщику. – Еще? На, наешься!
– Тьфу ты, дьявол тебя крестил! Перебор. Всего на одно очко…
– И я на одно перебрал.
– Это Бандей очки наводит. Как плюнет, так лишнее очко есть.
– Бандей, не пятнай карты! – сказала с печи хозяйка Нешка Ореха. – Они совсем новенькие.
– Еще купишь, – отозвался Бандей. – Ты же получаешь по целковому с банка. Чего тебе еще?
– Где ты их купишь?! Никишка по весне привез из Растяпина две колоды… Дак одну уж исхлопали.
Сам хозяин, замоховевший по самые глаза густой рыжей щетиной, с белой круглой лысиной на макушке, как в тюбетейке, сидел скромненько тут же на лавке, на краю от стола.
– Еще привезет… Ему не впервой бегать за длинным рублем, – сказал Бандей так, будто хозяина тут и не было.
– Ковда он поедет, ковда? – затараторила Ореха. – У нас тоже хозяйство. Небось раньше Покрова не вырвешься.
– Твое хозяйство вон – в сусеке кирпичи да кот на печи. Чего вам убираться? – посмеивался Бандей.
– А то у тебя у одного хозяйство? Мотри вон, в карты спустишь свое хозяйство, – не сдавалась Ореха.
– Я нажил, я и проживу…
На вошедшего Федьку никто не обратил внимания. Да и трудно было разглядеть от стола – кто там вошел? Сизые клубы табачного дыма начисто глушили свет на сажень от лампы. Федька постоял у дверей, послушал эту перебранку, подождал для приличия: не спросят ли, зачем пришел? Не спросили. Потихоньку присел с краю, рядом с хозяином.
– Ну, сколько тут собралось? – спросил Бандей, разгребая денежную кучу. – Боле десятки?
– Да тут рублей пятнадцать будет.
– Давай сосчитаю! – услужливо потянулся к деньгам вертлявый узкоплечий шапошник Василий Осипович Чухонин, по прозвищу Биняк.
