– Папаша, а где деньги?
– Какие деньги? Ты сахар продашь, вот тебе и деньги. А мне за овес… Вместе трудились…
– Вон ты какой тружельник!
На обратной дороге в Рязани контроль накрыл. Отец встал да на вокзал ушел. Надежда выставила свои саквояжи посреди вагона, а сама в уголок села. Один контролер перешагнул через саквояжи, второй споткнулся. Хвать за ручку – не поднять:
– Что тут, камни, что ли? Чьи вещи?
Молчание.
– Что там за вещи? – спрашивает начальник в военном.
– Да что-то подозрительно тяжелое. Где хозяин?
Нет хозяина.
– Забирай их, на вокзале проверим.
Тут Надежда из угла подает голос:
– Гражданин военный, мое дело постороннее, но только я вас предупреждаю – на них флотский матрос сидел. Он пошел обедать на вокзал. Просил поглядеть.
– Флотский? – военный почесал затылок и говорит: – Ладно, оставьте их.
Поехали!..
Так и возила она то сахар из Москвы, то из Нижнего купорос медный, да серу горючую – торговки на дубление овчин брали да на лекарства. Капитал сколотить мечтала да лавку открыть.
Не повезло, поздно надумала. Пришла вторая революция, и деньги лопнули. Тут лет пять торговали на хлеб. Куда его девать? Обожраться, что ли? Плюнула она на торговлю…
Вернулся муж с войны, отделились от семьи. Делились пять братьев – трое женатых да двое холостых. Кому избу, кому горницу, кому сруб на дом. Андрею Ивановичу выпал жребий на выдел: кобыла рыжая с упряжкой досталась, корова, три овцы, сарай молотильный да восемьдесят пудов хлеба. Одна овца успела объягниться до раздела. Свекровь забрала ягненка.
– Что ж ты его от матери отымаешь? – сказала Надежда. – Или не жалко?
А Зиновий, младший деверь, в ответ ей:
– Ты вон какого сына у матери отняла, и то не жалеешь.
Построились. Пошло хозяйство силу набирать… И опять захлопотала Надежда, размечталась: «Коров разведем, сепаратор купим. Масло на станцию возить будем… А там свиней достанем англицкой породы! Загудим… Кормов хватит. Земли-то на семь едоков нарезано. И лугов сколько! Золотое дно… Только старайся». Да, видать, впрягли их, лебедя да рака, в одну повозку… Один в облака рвется, другой задом пятится.
– Пустая твоя голова! Ну, что ты связался с лошадьми? Вон, Евгений Егорович на коровах-то молзавод открыл. А ты что от лошадей, навозную фабрику откроешь?
– И то дело, – буркнет хозяин, а дальше и слушать не хочет.
С великим трудом убедила она его продать Белобокую кобылу на базаре в Троицу.
– Нагуляется она на лугах-то, справной будет, и лошади пока в цене, а коровы дешевые. Белобокую продадим, а корову купим. Ведь пять человек детей. Щадно с молоком живем…
