Бен прошел по длинному коридору к угловой палате, где сердитая медсестра выговаривала за что-то Томасу О'Херли. Видимо, дело было в полосатой коробке с жареными курами, которую она держала в руках.
Бен подождал, пока сестра закончит свою нотацию и уйдет. Прежде чем он успел объяснить старику, зачем пришел, Томас взял инициативу в свои руки и высказал ему все, что думает по поводу своих «расчетливых и жадных внуков». А потом выложил Бену, что предпринял, чтобы остановить их.
– Вам лучше держаться от всего этого подальше, – предупредил Томас, прежде чем Бен успел открыть рот, чтобы вставить хоть слово. – Не думаю, что вам известно, что они замышляют, но если я ошибаюсь, вам все равно не удастся ничего изменить. Если расскажете Кассандре и Гарольду, что я сделал, это не приведет ни к чему. Они только снова примчатся сюда из Техаса – хотя, честно говоря, парочка горячих ссор наверняка только пойдет мне на пользу – после них быстрее бьется старое сердце. Сражаться с санитарками и медсестрами – не то удовольствие. Они сопротивляются недостаточно яростно.
До Бена только начали доходить намеки на то, что сделал Томас О'Херли, чтобы поквитаться с внуками, когда в комнату с весьма решительным видом вошел санитар и повез О'Херли на свидание с рентгеновским аппаратом.
Бен остался на своем месте – ему было необходимо подумать. Через несколько минут его вдруг точно громом поразило. Неужели Кейт знала, кто такие Кассандра и Гарольд, еще до того, как они появились в больнице? Неужели поэтому она все время расспрашивала его об этих занудах? Неужели Кейт узнала о финансовом состоянии старика и о его плохих отношениях с семьей и специально притворилась заботливой и дружелюбной, чтобы войти к нему в доверие?
Выйдя в коридор, Бен продолжал думать о том, что замышляла Кейт. И как он может ее остановить.
Кейт смотрела в окно напротив лестницы, ожидая увидеть Бена. Хотя дверь дома, где она жила, не закрывалась до позднего вечера, когда возвращались все жильцы, Кейт не хотела, чтобы Бен поднялся к ней в квартиру и увидел, как она живет. И вовсе не потому, что она боялась остаться с ним наедине. Просто внутри Кейт были уязвимые струнки, которые Бену всегда удавалось затрагивать с поразительной легкостью. И она боялась того, что будет, если он узнает о ней еще больше, чем уже знает.
Сверкнули фары, и у дома остановилась машина. Это был светлый седан, новый и дорогой, но когда Бен вылез из машины, Кейт очень удивилась, обнаружив, что он не сам сидел за рулем. Мысль о том, что они поедут не одни, сразу испортила ей настроение. Она снова не могла прийти к согласию между тем, чего ей хотелось, и тем, что могло принести пользу.
