Прогуливались и граф де Шуазель с аббатом Лотреком. Выглядели они какими-то встревоженно-напуганными.
В четыре часа пополудни явился ко мне старик аптекарь. Он рассказал мне о том, что только что доставили записку от его сына. Тот, ссылаясь на барона Биньона, сообщил, что Наполеон рано утром 16 мая прибыл к действующей армии.
Но вот, что еще особенно интересно из того, о чем уведомил меня Закс-младший в своей последней записке, весьма, между прочим, обширной.
По возвращении графа Нарбонна из Вильны, Наполеон немедленно принял его. Граф уведомил императора Франции, что наш государь отнюдь не намеревается занимать герцогство Варшавское – российские войска Неман не перейдут.
Выслушав донесение Нарбонна, Бонапарт якобы сказал: «On veut la guerre; je la ferai». И немедленно начал движение своих войск к русским границам, по направлению к Неману.
Вот так-то!
Большая война началась.
Кстати, явился старик аптекарь задыхающийся и необычайно взволнованный. Волосы у него стояли буквально дыбом, и руки явно тряслись; скоро я понял – почему. Вообще преданность здешних жидов российской короне ноуменальна и одной ненавистью к притеснителям-полякам даже и необъяснима.
Жидовский кагал, пытающийся помочь России одолеть Бонапарта, – фантастичность подобного поворота событий все время продолжает меня занимать (государственный секретарь А. С. Шишков, в свите государя бывший тогда в Вильне, впоследствии рассказывал: «В поляках неприметно было никаких восторгов. Одни только жиды собирались с веселыми лицами к домам, где останавливался государь, и при выходах его кричали „Ура!“. – Позднейшее примечание Я. И. де Санглена).
Несколько дней назад майор Бистром из Ковно сообщил мне, что полковник шевалье де Местр, исчезнувший было после отъезда генерала Нарбонна, объявился в Ковно, снял три комнаты в центре, но на маленькой, тихой улочке, и никуда не выходит. Я приказал установить за шевалье строжайшее наблюдение. А сегодня Бистром уведомил меня, что вчера из Вильны в Ковно к шевалье приезжали граф де Шуазель, аббат Лотрек и граф Тышкевич. И это в высшей степени интересно. То был сбор настоящих заговорщиков.
Полицмейстер Вейс принес мне записку от берлинского обер-полицмейстера Грунера. Смысл ее заключается в следующем.
В канцелярии Бонапарта, по слухам, готовится приказ двигаться в направлении Немана! Но я уже узнал об этом из последнего донесения сына аптекаря. Да, возвращение графа де Нарбонна из Вильны сдвинуло вопрос о войне с мертвой точки.
