На другой день после полудня она в приподнятом настроении отправилась в театральное общество «Луна», заранее обдумав, как вести себя с директором, с режиссером, с актерами.
Но едва она миновала ворота, как увидела плосколицего. Его насмешливая улыбка задела Мэн-кэ:
– А-а, опять ты! Господин Чжан наверху! Пройди в эту дверь, а на лестнице тебя встретит А-эр и проводит…
Мэн-кэ пошла в указанном направлении, стараясь забыть обидную усмешку.
Входя в кабинет, она, вопреки ожиданиям, чувствовала себя совершенно спокойной. Гордой походкой приблизившись к молодому режиссеру, пожала ему руку и смелым взором окинула всех присутствующих. К ней подошел какой-то худощавый человек и принялся внимательно смотреть на нее через стекла больших очков. Потом он обратился к Чжан Шоу-чэню и спросил, не та ли это девушка, о которой он говорил вчера.
Чжан Шоу-чэнь представил Мэн-кэ. Худощавый тоже оказался режиссером, да еще известным в Шанхае писателем. К сожалению, она не расслышала его имени: не то Чэн, не то Чжэнь. Ей не очень понравился его взгляд, брошенный из-под очков, но выбора не было: приходилось терпеть – только бы приняли.
И тут, совершенно неожиданно для себя, она ясно услышала, как Чжан Шоу-чэнь на шанхайском диалекте сказал худощавому:
– Ну, что? Молода, недурна собой. Как думаешь, подойдет?
Худощавый еще раз взглянул на Мэн-кэ и торопливо закивал головой.
– Очень хорошо, очень хорошо…
Эти слова ошеломили ее. Как смеют они говорить так, будто совершают торговую сделку! Но она промолчала, не возмутилась, стараясь подавить кипевшее в груди негодование. Она оставалась совершенно спокойной, даже не шелохнулась.
К ней подошли красивые женщины, курившие сигареты, и попытались завязать разговор, но, желая избавиться от их общества, Мэн-кэ улизнула на террасу.
Чжан Шоу-чэнь принес контракт и попросил, чтобы она подписала. Не вникая в смысл написанного, она машинально вывела свое имя. Затем некий господин Чжу, одетый в короткую рубашку, дал ей для ознакомления восемь-девять номеров журнала «Ежемесячного обозрения театрального общества «Луна», издателем которого он был, и свою визитную карточку. Мэн-кэ сразу почувствовала облегчение и, пробормотав слова благодарности, взяла журналы и отошла в сторонку, притворившись, будто читает.
Вскоре появился еще один молодой человек; несмотря на костюм иностранного покроя, выглядел он неряшливо. Остановившись возле кушетки, он стал бесцеремонно разглядывать девушку.
