– Значит, у малышки Миранды сегодня день рождения?
Оливия кивнула.
– Ей исполняется шесть лет. Она так радуется этому, потому что будет теперь ходить в школу вместе с Бекки и Кэрри. Сегодня после обеда мы устраиваем для нее вечеринку.
Оливия подала Конору завтрак, потом снова повернулась к плите.
– Так, поставить на малый огонь и размешивать, пока не загустеет, добавляя яйца по одному, – бормотала она себе под нос. Потом вдруг обернулась и, взглянув на Конора, спросила: – Вы не могли бы взглянуть на рецепт и сказать, сколько всего яиц нужно добавить?
Конор не ответил, хотя и смотрел в раскрытый дневник, лежавший на столе. Не глядя на нее, он придвинул к ней дневник, и она прочитала:
– Три яйца. – Потом пристально посмотрела на него и спросила: – Вы не умеете читать, да?
Он глухо проговорил:
– Да, не умею.
– А я-то все время приносила вам книги. Надеялась, что они помогут скоротать время. Почему же вы мне ничего не сказали?
Он не ответил, да в этом и не было необходимости. Немного помолчав, Оливия сказала:
– Я могу научить вас читать, если хотите.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет.
– Но это совсем несложно. Вы могли бы…
– Нет.
– Поймите, мистер Браниган, не знать чего-нибудь – это не стыдно. Стыдно не пытаться узнать. Стыдно бояться…
– Бояться? – Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Женщина, ты понятия не имеешь о том, чего я боюсь или чего стыжусь. И не делай вид, будто знаешь.
Оливия со вздохом пожала плечами и заговорила совсем о другом:
– Знаете, у меня очень запущенный дом. Крыша протекает уже почти два года. Год назад я продала пару свиней и купила все необходимые материалы, так что Нейт, мой помощник, мог бы заделать крышу. Но он умер прошлым летом, и крышу так и не починили. Ну а теперь у меня по всему чердаку стоят миски и банки – на случай дождя. – Она снова вздохнула. – Знаю, мне нужно самой забраться на крышу и починить ее, но я не могу себя заставить. И мне стыдно за то, что я такая трусиха.
Он смотрел на нее с недоумением, очевидно, не понимая, о чем она болтает.
– Видите ли, я боюсь высоты, – продолжала Оливия. – И всегда боялась. Мама говорила, что это из-за того, что мой брат Чарлз поставил меня на перила веранды, когда мне было три года. Мама говорила, будто он просто хотел пошутить, как делают все мальчишки, и не знал, что я могу испугаться, а когда мой отец упал со стремянки шесть лет назад, я стала бояться высоты еще больше. Так что я просто не могу набраться храбрости и починить эту крышу.
