«Значит, тюрьма? – в ужасе думала Оливия, выходя из комнаты. – Преступник в моем доме, под моей крышей». Но почему же она так сглупила, зачем притащила домой этого незнакомца?
Интересно, почему он оказался за решеткой? Что он натворил? Грабеж? Убийство? Оливия вздрогнула, вспомнив холодные синие глаза, смотревшие на нее с вызовом. Да, человек с такими глазами, наверное, способен на все.
Стараясь успокоиться, Оливия направилась в кухню. Может, ей не следует его бояться? Ведь сейчас он даже встать не может. Что бы он ни сделал раньше, сейчас он не в состоянии ничего натворить. А потом она позаботится о том, чтобы он покинул ее дом.
Бекки, сидевшая на кухне, взглянула на нее с беспокойством.
– Что случилось, мама?
– Ничего особенного, – ответила Оливия. – А где девочки?
– Миранда в гостиной, играет в куклы. Честер с ней, конечно. Кэрри хотела навестить мистера Бранигана, но я ей не разрешила. Она обиделась и ушла в сад. – Указав на поднос, стоявший на кухонном столе, Бекки сказала: – Я как раз собиралась приготовить для мистера Бранигана чай и что-нибудь поесть. Он сказал, что ему хочется настоящего чая, а не этого ужасного зеленого пойла, – добавила девушка с улыбкой.
Но Оливия не улыбнулась в ответ.
– Спасибо, милая, – кивнула она. – Я сама отнесу ему еду. Не хочу, чтобы ты туда ходила.
– А почему?
Оливия посмотрела на невинное личико Бекки и не смогла объяснить свои опасения.
– Просто не хочу, чтобы ты была рядом с ним. Почему бы тебе не накрыть стол к обеду? А я пока поищу Кэрри.
– Но сейчас полдень, мама. Разве нам не нужно отнести еду мистеру Бранигану?
– Я это сделаю, когда вернусь, – ответила Оливия, направляясь к двери.
На дорожке, ведущей к саду, Оливия остановилась и прислонилась к огромному дубу.
– Господи, за что? – пробормотала она. – За что ты послал мне этого мужчину? Ведь я же просила совсем другого.
Оливия со вздохом опустилась на зеленую травку под деревом. Ей очень хотелось, чтобы этот человек побыстрее покинул ее дом, однако она понимала, что сейчас ничего не могла с ним поделать. Ведь он был совершенно беспомощный. И не важно, что он натворил. Она просто не могла выгнать его из дома.
Оливия вспомнила о его ужасных шрамах. Не нужно было обладать богатым воображением, чтобы понять: этот человек перенес сильную боль – и телесную, и душевную. Господи, что же произошло с ним в тюрьме?
