– Вот я по этому поводу вспомнил историю.
– Правда? Рыбу будешь?
– Нет, не буду. А впрочем, доставай все. Я тогда служил в Германии.
– Ты был уже женат?
– Да, конечно. Давай расстелим вместе. Уже не припомню городок тот. Мне их названия были неразличимы. И ты знаешь, городки чистые, ухоженные, и жители приветливые, воспитанные. Меня как раз откомандировали в небольшое местечко для покупки продовольствия, и вышло так, что это оказался монастырь.
– Мужской?
– Нет, что ты, женский.
– И что, мужчин в нем совсем не было?
– Послушай, какие мужчины? Откуда? Но позволь, я расскажу.
– Хорошо, хорошо, рассказывай.
– Монастырь этот старинный, но содержится, боже ты мой! Стены, кровли, оконные проемы, красочкой подведены, дорожки, цветники. Встретила меня настоятельница. Не знаю, как уж у них там по иерархии.
– Мать-игуменья.
– Вполне может быть. Я, понимаешь ли, не запомнил, да и памяти на такие вещи у меня в те годы не было. Я был в полном расцвете, подтянутый, стройный. А она, следует сказать, совершенно молодая женщина.
– И что было дальше?
– Очень любезно приняла. А я, видишь ли, какое дело, прибыл именно вечером. Возвращаться назад поздно, да и не представляется возможным, – ни поезд, ни машина в такой час уже не ходят.
– И ты напросился на ночлег.
– Что было делать? Мне, естественно, было крайне неловко. Она ко мне с приветливостью, накормила, решили мы дела. Я и говорю: некуда, мол, идти, нет ли у вас какой-нибудь гостиницы или в этом роде? Она отвечает: можно остаться у нас, только есть одна просьба. Я выразил желание выслушать.
– Что же за просьба?
– А вот слушай. У нас, говорит, как и во всяком подобном заведении, есть свои правила. Так вот, просьба заключается в следующем: чтобы правила эти ни в коем случае мной не нарушались. Я согласился. Мы пошли по коридору, – а нигде никого монашек уже было не видно. Она принялась излагать распорядок дня. Привела меня на место и говорит: на ночь у нас принято не закрывать дверей.
– Как, совсем?
– Вот абсолютно. Все двери, в кельях, в подсобных помещениях, в службах нараспашку. Я удивился.
– Ну, видимо, такой у них закон.
– Мне было это неприятно. Как прикажешь спать с открытыми дверями?
– Тут ведь не поспоришь.
– Тут не поспоришь.
– Со своим уставом, как там говорят, не суйся в монастырь.
– Это совершенно точно. Мы расстались. Я осмотрелся. Комната небольшая, но, что характерно, чистота необыкновенная. Обстановка простая, никаких излишеств. – Я разделся и лег спать.
