Ее горячая мамочка | страница 40



– Значит, Вы любовались памятником в сексуальных целях? Вы сексоголик?

– Еще раз говорю, доча, фигли бояться сексоголиков? Женщины-эмоголики куда страшнее! Вот там хляби так хляби… душевные!

Не получив ответа, Наташа бросается на дедка. Пальцы ее, как удавка, крепко обхватывают шею.

– А Вам не кажется, дорогой, что таким образом именно Вы способствовали насильнику-оператору? – орет она по-немецки.

Дедок хрипит.

– Ой, задушила! – вопит Елизавета Мироновна. – Ой, насмерть!

Переводчица оттягивает разъяренную немку. Галкина торопится на помощь.

– Платок!

Ей подают платочек, она машет над лицом дедка.

– Я просто смеюсь от счастья, как я нынче легка!

Приказывает:

– Воды!

Кто-то в суматохе подает горячий чайник. Галкина поливает лицо дедка, тот истошно вопит и мечется.

– Извините меня, коллеги… – оправдывается Наташа. – Иногда накатывает личное.

Переводчица всем объясняет:

– В ее родном городе один мужчина-сексоголик регулярно насиловал ее три года. Он говорил, что она похожа на памятник «Разносчица пива» на углу Фридрихблюмельштрассе.

– Три года? – поражены все. – И она молчала?

– Она не понимала что происходит. Она думала, что он хочет ее руки и сердца. Он был очень богат.

Переводит дальше:

– Он приходил всегда с мерзкой болонкой. Теперь есть подозрения, что эта болонка тоже была сексоголиком. И все это ужасно.

38

Какой нынче плохой день у Палны! Ее врагиня уже просто сошла с ума.

Пална с привычной непристойной распечаткой в руках влетает в свой кабинет. За ней: Степан, Николай, всхлипывающая Кима.

Бросается к телефону:

– Алло! Алло!

Занято.

– Батюшки, да что же это такое? Долгопята угробила, до инсульта довела, теперь за других взялась. За Сычева взялась!

Испуганно заглядывает в лица охранников.

– Сычев не повесится? Степа, не повесится он?

Откликается Николай:

– Вот и я говорю, зараза! Сказала бы прямо, чего людей мучить? Или телефон бы дала, правильно Степа?

Степа апатичен.

– Да уж, дождешься тут телефона… Видали мы таких. Просто динамит, зараза.

– Вот я в книжке читал: бывает, что женщина хочет… – рассуждает Николай.

Кима угрожающе стучит шваброй по полу, гудит как филин:

– Ух… Ух…

Пална набрасывается на Николая.

– Коля, давно не получал поджопник? Давно? Я тебя спрашиваю – Сычев не повесится? Чего он закрылся, отвечай?

– Да почитать он закрылся! – говорит Степан.

Более мрачен в прогнозах Николай.

– Кто ж его знает, может и повесится…

У Палны зла не хватает на говнюка.

– Повесится?! Ах, ты гад! Ты мне такое говоришь!