Дина отчаянно закрывает глаза.
– Подумать только: этот урод хочет мою маму! Он хочет нас вместе! Мама, если бы ты слышала! Если бы слышала!
Дина приносит остатки торта из комнаты. Из туалета доносятся звуки воды: очевидно Стас умывается из сливного бачка.
Голос Дины вдруг наполняется лаской, какой-то запредельной космической нежностью.
– Ты принимаешь душ, киса?
Стас за дверью позитивен и бодр, он готов начать жить сначала:
– Да.
– Ванна не мала?
Молчание.
Голос Дины совсем елейный:
– Ты опять свеж как бутон розы, кисуля? Чистый как умывальник… Открывай скорей, я хочу посмотреть.
– Не верь ей! – вопит из кухни Федор Иваныч. – Это подстава! Стас, это засада, придет пиздец!
Умытый Стас открывает.
– Вау, милый! Я принесла тебе сладости.
– Вау!
Дина впечатывает торт в физиономию Стаса, Стас захлопывает дверь.
– Вот тебе за маму! Чтобы моя мама… Да с таким как ты…
Тишина.
Дина приносит из холодильника три бутылки пива. Залпом высаживает одну, тут же с жадностью другую, задумчиво делает пару глотков из третьей. Звуки воды. Это опять умывается Стас из сливного бачка.
Дина задумчиво произносит:
– Кажется, я стала много пить…
Приносит еще одну.
– Пойду насру ей в туфель! – орет на кухне разгневанный Федор Иваныч. – Она всех достала! Она – мировое зло! Она получит сейчас крутую месть, Стас, не плачь!
…Через полчаса Стас, проклиная все на свете, моет ее туфель в раковине. Второй валяется рядом, он только что погулял по голове Стаса.
– Здорово я ее опустил? – опасливо тянет голову в дверь Федор Иваныч. – Стас, держись меня, мы одна команда. И мы уделаем ее, уделаем!
Совсем уж поздним Стас выходит из лифта на руках с пьяной дремлющей любимой.
– Кажется, я стала пить как лошадь… – бормочет Дина. – Ну а как не пить с такими уродами, мама, как? Ты забыла в какой стране живем?
18
Еще не было дня, чтобы Надя не плакала. Вот и сегодня она, всхлипывая, тащится вслед за своей начальницей.
– Вы каждый день меня доводите до слез… Называете тупой… Свинюшкой… Омерзительным пончиком… Нет, нам надо прояснить отношения!
Галкина молчит, вызывает дочь.
Надя тверда, она перфекционистка, она всегда замотивирована на успех:
– Вы забываете, что я самостоятельная личность, принимающая ненавязанные решения!
– Надя, ну простите меня, я просто полоумная… Это все подтвердят…
– Да, я тупой пончик, но я счастливая, счастливая!
– Я вижу…
Она сентиментально целует Надю в щечку.
– Не обижайся, пожалуйста, угу? Ты счастливая, а я нет, хотя тоже тупая. Это элементарная зависть. И мои комплексы.
