– Итак, она осталась на этой работе?
– Да. И это было большой ошибкой.
– Слишком большой?
Мигель разорвал упаковку устричных крекеров.
– Кончилось тем, что ее начал преследовать один подонок.
– Преследовать?
– Это то, чего я больше всего боялся. Некоторым подонкам, посещающим такие бары, кажется, что все официантки хотят этого, что они легкодоступны. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Что же случилось? Кто-то начал звонить по телефону, провожать ее до дома, так?
– Я не знаю всех деталей. Она вообще ничего мне об этом не говорила до тех пор, пока не убили нашу дочь.
– Почему не говорила?
– Салли знала: я заставлю ее уйти с этой работы, если только выясню, что какой-то сопляк терроризирует ее там. И она знала также, что я придушу его, если мы проведаем, кто он такой.
– Вам все-таки удалось узнать это?
– Нет. Трусливый сукин сын. Салли говорила, что он все время мучил ее анонимными звонками из телефонов-автоматов. Вешал сразу же трубку и тому подобное. Она так его ни разу и не увидела. Возможно, полицейские помогли бы, если бы Салли заявила об этом, но она сказала, что не хочет превращать его во врага. Ей казалось, что, если она будет игнорировать его выходки, он отстанет.
– И он отстал?
– Ничего подобного. – Мигель опустил глаза и грустно сказал: – А заплатила за все наша дочь.
Джек отставил недопитый стакан.
– Так, по-вашему, именно этот преследователь и убил вашу дочь?
– Я не могу доказать этого. Особенно потому, что Салли так и не сказала никому о преследовании, пока не убили нашу дочь. Если бы она подала заявление раньше, то началось бы какое-то расследование. А так этот ублюдок исчез после убийства. У полицейских не оставалось никакой зацепки.
– Так что ему не выдвинули никакого обвинения?
– Никому и никогда никакого обвинения не выдвигалось.
– Назывались ли имена подозреваемых?
– Нет. Но они подвергли меня испытаниям на детекторе лжи. Тупицы! Они не смогли найти настоящего убийцу, так взялись за отца.
Джек выждал немного, пытаясь проявить деликатность.
– Ну и каков результат?
– Результат был точно таким, как мы с Салли и предвидели. Они задали мне три варианта одного и того же вопроса: Вы убили свою дочь? Вы нанесли удар ножом своей дочери? Причинили ли вы своей дочери вред каким-либо иным образом? Я ответил на все эти вопросы отрицательно.
– Вы все еще считаете, что ее убил именно тот назойливый тип?
– Я в этом абсолютно уверен. А кто еще? Какие могут быть враги у маленькой девочки?
