Невидимые города | страница 24

Порой один беседующий исполняет сразу две, а то и несколько ролей: тирана, благодетеля, посланца; а бывает, одна роль, наоборот, раздвоилась, размножилась, распределилась между сотней, тысячей обитателей Мелании: три тысячи играют лицемеров, тридцать тысяч — прихлебателей, сто тысяч — обедневших принцев крови, ожидающих признания.

С течением времени претерпевают изменения и сами роли; безусловно, действие, в развитии которого они участвуют при помощи сюжетных поворотов и сценических эффектов, движется к развязке и тогда, когда интрига вроде бы запутывается и осложнения растут. Кто появляется на площади не раз, чувствует: от акта к акту диалог меняется, хоть жизни обитателей Мелании слишком коротки, чтобы заметить это.

Описывает Марко мост, за камнем камень.

— И какой же из них держит мост?— интересуется Кублай.

— Мост держит не какой-то камень,— отвечает Поло,— а образуемая ими арка.

Молчит Кублай-хан, думает. Потом осведомляется:

— Тогда зачем ты говоришь мне о камнях? Меня интересует только арка.

Поло отвечает:

— Без камней нет арки.

— А не случалось тебе видеть такой город?— спросил Кублай у Марко Поло, выставляя руку в кольцах из-под шелкового балдахина императорского буцентавра и указывая на мосты, круглившиеся над каналами, на дворцы властителя, чьи мраморные пороги были скрыты под водою, на легко сновавшие туда-сюда, лавируя, ладьи, движимые толчками длинного весла, на барки, сгружавшие на рыночные площади корзины овощей, на колокольни, купола, балконы и террасы, на сады зеленевших среди серых вод лагуны островов.

Император в сопровождении иноземного сановника осматривал Квинсай — древнюю столицу низложенных династий, последнюю жемчужину в короне Хана.

— Нет, государь,— ответил Марко,— я и не представлял, что может быть подобный город.

Император попытался заглянуть ему в глаза, но чужеземец опустил свой взгляд. Остаток дня Кублай провел в молчании.

После заката на террасах ханского дворца купец докладывал монарху об итогах своих миссий. Обычно в завершение вечера Великий Хан наслаждался этими рассказами, прикрыв глаза, пока его зевок не сообщал кортежу пажей, что настало время зажечь факелы и проводить монарха к Павильону Августейшего Сна. Но на сей раз Хан, должно быть, решил не уступать усталости.

— Рассказывай еще,— просил он вновь и вновь.

—...Отправившись оттуда, надобно скакать три дня и три ночи в направлении между Элладой и Левантом...— снова принимался Марко Поло за перечисление имен и описание традиций и торговых связей множества земель. В конце концов его, казалось, неисчерпаемый репертуар иссяк. Светало, когда Марко произнес: