Корабль сопротивлялся словно запаниковавшая лошадь, мачта с треском начала расщепляться. Базель смирился с неизбежностью: заклинанием разделения он перерезал канаты, удерживавшие паруса на мачтах. Тяжелые полотнища унесло прочь, и корабль наконец вернулся в нормальное положение. Опасность миновала, но они лишились всяких шансов на победу в гонке.
Базель наблюдал, как поднимаются, потирая синяки, его студенты. Все трое выглядели измятыми и смущенными, но растерянность, написанная на лице Фарры, подтвердила растущие подозрения Базеля. Он жестом приказал девушке подойти.
— Продемонстрируй мне жесты ветрового заклинания, — произнес он спокойно. — Без слов, пожалуйста.
Ученица дошла до половины заклинания, и покраснев сбилась.
— Я кажется забыла третью часть, — призналась она. — Только утром я все прекрасно помнила. Клянусь жизнью, лорд Базель, я не знаю, как такое могло случиться!
Как раз причину Базель очень даже подозревал.
— А чары на мачте? Ты произнесла заклинания связывания этим утром, как положено?
Фарра смотрела уже совершенно потерянно.
— Вы поручали мне это? Мой лорд, я ничего такого не помню.
Маг кивнул. Потеря памяти — обычный эффект чародейского вторжения в разум. Вероятнее всего, Прокопио приказал своим слугам проследить за учениками Базеля в течение фестивального дня, и наложил заклинания на первого попавшегося. К сожалению для «Авариэль», досталось именно Фарре.
Базель спрятал злость, чтобы подавленная ученица не решила, что он гневается на нее.
— Твой летающий ковер с тобой, Фарра? Отлично. Успокойся, выпей чуть-чуть вина и попроси стюарда выдать тебе тысячу скаев. Отправишься за лордом Прокопио к зеленому обелиску, и выплатишь ему выигрыш.
— Но, мой лорд, законы говорят, что нет необходимости оплачивать ставку, если результаты добыты нечестным путем, — воскликнул Мезон, простолюдин, обладавший необычайным талантом и привычкой высказывать что думает. — Я практиковался в этом заклинании с Фаррой только утром. Нет, не практиковался — она меня практически научила ему. Ради Мистры, Фарра не забывала заклинания!
— Разумеется, нет, — ровно ответил Базель. — Я понимаю, о чем ты, но ты хоть представляешь, насколько сложно будет подобные подозрения доказать?
Юноша, скрестив руки на груди, сердито откликнулся.
— Не так и тяжело. Когда украдена гусыня, ищешь того, кто ест яйца.
— Поговорка, несомненно, полезная во многих ситуациях, — согласился маг. — Но невозможно обвинить Прокопио Септуса в использовании пророческой магии. Все равно, что обвинять птиц в полетах. Пожалуй, он несколько вольно обошелся с традициями, но законов не нарушил. Протесты только выставят нас на посмешище. Нет, хуже — в конце концов, кто попытался выиграть гонки с помощью заклинания ветра?
