— Фанцы-шманцы, — вот все, что она сказала мне в ответ.
Ужинали мы не на кухне, а за круглым обеденным столом. Нас было шестеро — Бренда, я, мистер и миссис Патимкин, и Джулия, младшая сестра Бренды. Обслуживала нас чернокожая кухарка по имени Карлота. У негритянки было невозмутимое лицо индейца. Мочки ушей проколоты, но серег нет. Меня усадили рядом с Брендой. Ее «au naturel» состояло из бермуд (довольно-таки обтягивающих), белой тенниски, белых же кроссовок и носков. Напротив меня сидела Джулия — круглолицая веселая девчушка десяти лет, которая перед ужином, когда все ее сверстницы играли на улице, уединилась на лужайке позади дома вместе с отцом, дабы заняться более серьезным делом — поиграть в гольф. Мистер Патимкин напомнил мне отца — только в отличие от моего папы он не хрипел, задыхаясь от астмы, после каждого произнесенного слова. Мистер Патимкин был высок, мощен, коверкал слова, и ел с такой свирепостью, какой мне прежде видеть не доводилось. Он так набросился на салат — предварительно залив его постным маслом из бутылки, — что жилы на его руках едва не лопнули. Мистер Патимкин съел три порции салата, Рон — четыре, Бренда с Джулией — по две, и лишь миссис Патимкин и я ограничились единственной порцией. Миссис Патимкин мне не понравилась, несмотря на то, что была самой благородной из собравшихся за столом. Миссис Патимкин была ужасно вежлива ко мне, и глядя на ее лиловые глаза, темные волосы и дородные телеса, я не мог отделаться от впечатления, что она — некая заколдованная принцесса, попавшая в плен красавица, которую выдрессировали и превратили в служанку королевской дочери по имени Бренда.
В большом окне, выходившем из столовой на задний двор, виднелись два дуба-близнеца. Я говорю «два дуба», хотя деревья, скорее всего, принадлежали к диковинному роду «спортинвентарных». Под их раскидистой кроной валялись на земле опавшие плоды: две клюшки для гольфа, бейсбольная бита, баскетбольный мяч, чехол от теннисной ракетки, бейсбольная рукавица и, по-моему, даже жокейская плетка. Позади деревьев, возле кустарника, огораживающего владения семейства Патимкин, пламенела на фоне зеленой травы гаревая баскетбольная площадка. Легкий ветерок трепыхал сетку на баскетбольном кольце. Внутри дома приятную свежесть поддерживал кондиционер «вестингауз». В общем, все было бы очень мило, если бы не муки приема пищи в обществе Бробдингнегов. Вскоре мне стало казаться, что плечи мои сузились сантиметров на десять, рост уменьшился примерно настолько же, и, вдобавок ко всему, кто-то вынул из меня все ребра — после чего грудь моя обмякла и прилипла к спине.
