Посредине девичьей комнаты стояли красные туфли на высоких каблуках.
— Это Светины. Она их разнашивает, — пояснила Наташа. — Хочет на первое сентября надеть, когда в институт поступим. Куда она делась?
— Объявим всесоюзный розыск! — улыбнулся Заколов. Его умиляло волнение девушки.
Света исчезла первой из абитуриенток. Тогда еще никто не знал о Питоконде, и можно было улыбаться.
А следующая вспышка — долгожданный институт, в котором еще не поселилась пугающая тревога. Или он не заметил?
Облокотившись на подоконник, Тихон и Саша стояли в холле института около открытого окна. Во всю силу припекало, распухшее от дурной силы, полуденное казахстанское солнце. В грудь мощно толкались жаркие воздушные волны.
— Жара… — тяжело выдохнул Саша, поправив пыльные очки на прямом узком носу. Его стройная фигура почти не делала лишних движений, а умный взгляд изучал убогую растительность.
— Жара, — подтвердил Тихон. Мускулистая рука расстегнула очередную пуговицу, легкая рубашка благодарно разъехалась на широкой груди. Заколов не мог стоять неподвижно, и все время оборачивался, словно ожидал увидеть нечто любопытное. Он пригладил вьющиеся каштановые волосы. На висках поблескивали капельки пота. — Жара прямо давит.
— Все по закону. Повышается температура — повышается давление газа, — сделал вывод Евтушенко.
— Это справедливо только для замкнутых объемов.
— Для замкнутых объемов зависимость прямая, а здесь нелинейная, но имеет тот же характер. И потом, наша планета вместе с атмосферой ограничена.
— Это логично, в банке живем — согласился с рассуждениями друга Заколов. — А солнечные лучи кроме температуры имеют еще и силу, это ведь волны.
В холле также находились женщина и девушка. Фигуристая девчушка нетерпеливо вертелась, поглядывала на ребят, поправляла что-то в нехитрой одежде, а женщина внимательно изучала стенд приемной комиссии. Ее глаза напряженно переползали с одной бумажки на другую.
Соседняя дверь распахнулась, выплыла сонная дама, которая принимала у ребят документы.
— Заколов и Евтушенко, — позвала она. — Вот направление в общежитие. Это только на период вступительных экзаменов.
— А потом? — насторожился Заколов.
— Вы сначала поступите, — устало махнула рукой дама, — абитуриентов в этом году много.
— Ой, а сколько? — живо встрепенулась женщина около стенда.
— Да с этими, — дама опять, как на назойливых мух, махнула ладошкой в сторону ребят, — уже триста пятьдесят два человека получается.
