— Береги себя, Извекушко… — донеслось вслед.
Сотник оглянулся, увидел огромные выплаканные глаза. Волна скорби едва не вышибла из седла, но в следующее мгновенье взор Ясны вновь обратился к реке. Ворон послушно поплёлся к дороге, уши уныло разошлись в стороны. Извек больше не оглядывался. В груди давило, будто на сердце поставили ржавую наковальню.
Вот же беда, думал Сотник, один сгинул без следа, в двух шагах от своего счастья, другая — обреклась на вечную кручину: ни с кем не разговаривает, во мраке горя света белого не видит. Извек вспомнил, как Залешанин во хмелю бормотал что-то про вторую смерть. Выходило, будто Рагдай погиб ещё раньше, а в последнюю сечу ввязался когда боги отпустили к невесте. Отмерили на свадьбу один день и одну ночь и, едва время истёкло, забрали обратно.
Сотник скрипнул зубами. Видать Великие пожадничали, герою могли бы ещё денёк накинуть. Хотя, с богами всегда так. Лезут, сердобольные, когда не надо, когда же нужны — днём с огнём не сыщешь.
— Эх вы, Боги… — вздохнул Извек вслух. — Вот и мне пока одни стёжки выстилаете, да все куда-то не туда! Что я, калика перехожий, без места по земле мотаться? Давно бы пора найти ладушку… чтобы было к кому воротиться, чтобы ждала и любила, да за детьми в отсутствие папаньки смотрела. А тут, Ящер задери, за спиной одни дороги. А впереди…
Он грустно подмигнул косящемуся на него Ворону. Впереди ждала дорога и нелёгкий труд по обучению молодых парней обращению с оружием.
Установление главенства Перуна прекратило мелкие распри и продолжило единение, начатое Святославом. Владимир же возжаждал заиметь полную власть над всеми удельными княжествами, а для этого требовалось всё больше и больше новых ратников. Чтобы не отрывать люд от земли, порешили учить воинскому делу на месте. Лучшие из лучших попадали в княжьи дружины. Прочие оставались в родных весях, чтобы на дальних подступах сдерживать малые наскоки, и своевременно сообщать о приближении больших вражьих сил.
Сотнику нравилось выправлять из крепких землепашцев умелых воинов, и он с удовольствием наблюдал, как непривыкшие к оружию парни на глазах обретали ловкость, расчётливость движений и цепкость взгляда. За три-четыре месяца большинство увальней уже вполне сносно обращались с копьём, палицей или луком. Меч давался немногим, и тех, кто имел особую чуйку к сече обоюдоострым клинком, Извек приводил в Киев, где они становились настоящими дружинниками. Ещё с полдюжины опытных воев занимались разъездами по отдалённым весям, но Извек по праву считался лучшим. И в большой, и в малой дружинах его ученики снискали себе уважение воевод и соратников.
