– Уан!
– Фри Ван, балван!
Начался жесткий торг. В итоге сошлись на 800 долларов, цене дешевой норковой шубы. Аркадий как ни старался всучить нижнее белье – не смог. Расчет за шинель произвели в подворотне, подальше от любопытных глаз. Аркадий завернул покупку довольному англичанину в целлофановый пакет и помахал на прощание рукой.
– Бай, бай!
После удачной сделки он оставил на попечение соседа свой столик и отлучился на часок. Его часок затянулся на пять часов. Аркадий, вылезший из такси, появился только к концу дня, но зато имел на руках еще две такие же шинели покроя времен гражданской войны. За это время он объехал пол Москвы и в одном из драматических театров за 100 баксов прикупил их.
– Купи лучше плащ Цезаря, зачем тебе солдатская шинель? – удивленно предлагал ему подвыпивший кладовщик. Но Аркадий туго знал свое дело.
– Плащ Салладдина или тюбетейку Чингисхана я бы у тебя еще взял, а плащ Цезаря мне и даром не нужен. Я этого диктатора-узурпатора на дух не выношу. Я демократ.
– А Чингисхан кто, не диктатор?
– Нет, не диктатор! Он был большой демократ!
– Чингисхан, демократ?… Почему?
– Потому что имел восемьдесят две жены, и все до одной были им довольны.
Кладовщик, видно, вспомнил свою единственную благоверную, не испытывающую к нему соответствующего благоговения и удрученно вздохнул:
– Родятся же мужики на свете… Интересно, сколько бы он водки выпил?
– Сколько водки выпил не знаю, а вот барашка целого за обедом один съедал!
– Батыр был настоящий! – восхищенно воскликнул кладовщик, подобострастно сопровождая необыкновенного посетителя.
Они почти уже разошлись, когда на выходе из костюмерной, в углу на вешалке Аркадий увидел телогрейку.
– За бутылку отдашь?
За бутылку кладовщик продал бы не только телогрейку, но и весь остальной театр.
– Для тебя, что хочешь, отдам! Приходи только почаще!
На следующий день у Аркадия висела не только шинель, но еще и телогрейка. В конце дня один из иностранцев случайно ткнул в нее пальцем.
– Почьём?
– Ван фаузент долларс!
– Айн?
Любопытный, судя по произношению, оказался немцем. Аркадий подвел его к телогрейке и показал на номер выведенный на спине:
– Архипелаг Гулаг! Солженицын.
– Я…, я …Сибир! – закивал головой понятливый покупатель.
– И нобелевский лауреат к тому же, – добавил Аркадий, – вот и номер его на телогрейке.
Нобелевских лауреатов на Западе было, как собак нерезаных, никому не была интересна их судьба. Немца заинтересовала только шинель Сталина. Но он потребовал документального подтверждения голословных заявлений Аркадия.
