На плацдарме стал устанавливаться определенный порядок, люди почувствовали локоть друг друга. К утру десанту удалось закрепиться. Образовавшийся фронт был непомерно широк, подразделения вытянулись в цепь, и вся надежда была, что вскоре высадятся и подойдут главные силы. В резерве оставалась небольшая группа разведчиков и радистов. Они в эти часы под руководством саперов снимали в тылу немецкие мины и доставляли их к переднему краю для минирования в наброс.
К 8.30 противник начал подтягивать резервы сначала с ближайших участков, а позднее из Керчи. Ковешников все еще не имел связи ни с кем. А ему так нужно было через артиллерийских представителей установить связь с огневыми позициями на Большой земле!
Первые контратаки немцы начинали с осторожностью, но, увидев, что десантников мало и у них нет значительных противотанковых средств, бросили на плацдарм танки. В течение часа десант отбивался от них только гранатами и противотанковыми ружьями. Несколько машин было подорвано связками гранат. В роте Мирошника расчет младшего сержанта Василия Толстова очень умело уничтожил из бронебойки три танка и удержал важную для нас высоту.
— Как только капитан доложил об этом замечательном подвиге, — сказал Мовшович, — я послал связных, политработников и тех товарищей, кто был в этот момент поблизости, порадовать десантников победой сержанта. Каждую радостную для всех нас весть мы старались быстрее донести до подразделений. Как это помогало в бою!
— Правильно делали, — сказал я.
Единоборство с танками становилось все тяжелее, десантники не успели в достаточной степени окопаться. Отбив несколько атак, они вынуждены были отойти в противотанковый ров и в немецкие окопы, оставшиеся в нашем тылу. Здесь легче было организовать оборону. Не раз вражеские танки с пехотой на броне прорывались к самому берегу, но танковые десанты тут полностью уничтожались.
— С надеждой и нетерпением оглядывались мы на радистов, тщетно искавших связь с Большой землей, — продолжал Ковешников. — И вот раздался наконец долгожданный возглас: "Связь есть!" Тотчас же я затребовал огня с Тамани. И когда мы услышали свист снарядов, пролетевших через пролив, над Эльтигеном, все облегченно вздохнули. Один раз нам удалось особенно удачно произвести целеуказание, и артиллерия Тамани накрыла группу атакующих танков.
— Посмотрели бы вы, сколько было радости и счастья на лицах людей, увидевших, как один из снарядов ударил прямо по башне, — добавил Мовшович. — Танк будто хрустнул. Задымил.
