Вторым фундаментальным фактором, сыгравшим фатальную роль в возникновении гражданской войны, был "наполовину европейский" тип мышления культурного слоя России — а значит, той части буржуазно-дворянской элиты, что и приняла решение разорвать гражданский мир и объявить войну новому государству. Этот тип мышления толкнул Россию к революционному способу разрешения противоречий в 1905 г. и в феврале 1917 г. (он был описан в двух книгах о связи интеллигенции с этими революциями — «Вехи» и "Из глубины"). Теперь он толкнул к гражданской войне.
Из "освоенного наполовину" европейского рационализма интеллигенция восприняла детерминизм — уверенность в том, что общественным процессом, как разновидностью машины, можно управиться силой, как рычагами. Надо только сковырнуть слабую, верхушечную "машину управления" большевиков. Невидимый и мощный процесс самоорганизации народа идеологи гражданской войны игнорировали (или, во всяком случае, недооценили). Возникла иллюзия слабости Советской власти, которая и повлекла за собой отказ от гражданского мира.
В то же время, следуя догмам европейского рационализма, идеологи Белого движения видели лишь социальный конфликт, игнорируя его национальный смысл. Сейчас кажется поразительным, как они могли не видеть несовместимости главных целей движения (либерально-буржуазный порядок — и "единая и неделимая Россия"). Но они действительно ее не видели. Иллюзия слабости противника усугубилась недооценкой внутренней слабости своего проекта.
Наконец, идеологи Белого движения питали необоснованные иллюзии относительно помощи Запада. Строго говоря, белые «втянулись» в полномасштабную гражданскую войну вслед за иностранной интервенцией, как ее "второй эшелон". Первым актом систематической войны была высадка английских войск на Севере и мятеж чехословацкого корпуса в Поволжье. Были неверно оценены и мотивы, и возможности западной помощи. Не имея здесь места, чтобы развивать эту тему, отметим лишь факт: как только правящие круги Запада убедились, что белые овладеть ситуацией в России не смогут, они прекратили их поддержку. Более перспективными стали представляться те силы внутри компартии, которые были ориентированы на "мировую революцию", то есть не на национальные интересы России, а на включение ее в глобальную систему (ее идеологическая окраска — вещь второстепенная).
Неверная оценка соотношения сил верхушкой белых толкнула их к войне. Война стала фактом, и в строительстве государства, в правовых нормах и процедурах на передний план выдвинулись
