- Да, я уже слышала, что он убил какого-то дракона и захватил его сокровища, - презрительно усмехнулась Брунхильд. - Но все-таки не он, а мой муж - король этой страны, не он, а мой муж - храбрейший человек на свете, потому что не Сигурд, а Гуннар прошел сквозь пламя, чтобы получить меня в жены!
- Не Сигурд, а Гуннар прошел сквозь пламя? - повторила Гудрун. - Так ты ничего не знаешь?
- Да, да, не Сигурд, а Гуннар! - почти закричала Брунхильд. - Твой Сигурд жалкий трус по сравнению с моим мужем, и ты недостойна даже стоять рядом со мной, женой такого героя!
Кровь бросилась в голову Гудрун. Уже не осознавая, что делает, она шагнула вперед и поднесла к лицу бывшей валькирии свою руку, на которой ярко сверкал Андваранаут.
- А это кольцо ты тоже дала Гуннару? - спросила она дрожащим от волнения голосом. - Так объясни же, как оно попало ко мне. Уж не думаешь ли ты, что его подарил мне мой брат?
Брунхильд пошатнулась и схватилась рукой за сердце.
- Откуда оно у тебя? - еле слышно произнесла она.
- Я получила его от того, кто прошел сквозь огненную стену, от моего мужа, Сигурда! - торжествующе сказала Гудрун, успокаиваясь при виде волнения невестки.
- Ты лжешь! - снова закричала та. - Ты лжешь!
- Я лгу? - рассмеялась Гудрун. И это говоришь ты, мудрая валькирия? Да разве Грани пошел бы под кем-нибудь другим, кроме своего хозяина? Разве ты сама не сумела отличить голубых глаз Сигурда от серых глаз моего брата?
Но Брунхильд ее уже не слушала. Разбрызгивая кругом воду, она стремительно выскочила на берег и, подхватив на ходу свое платье, не оглядываясь, побежала к замку.
"Уж не сказала ли я чего-нибудь лишнего? - подумала Гудрун, оставшись одна. - Но ведь Брунхильд сама виновата: зачем она меня оскорбила?"
Взволнованная и опечаленная своим разговором с невесткой, она еще долго купалась, а потом гуляла по окрестностям замка и вернулась домой только к ночи. Тут ее поджидал встревоженный Гуннар.
- С Брунхильд что-то случилось, - сказал он. - Она не выходит из своей спальни, не ест, не пьет и все время молчит. Уж не околдовал ли ее кто-нибудь?
Гудрун опустила глаза: ей не хотелось рассказывать об их ссоре.
- Я ничего не знаю, брат, - тихо отвечала она и поспешила уйти к себе.
Все последующие дни Брунхильд не выходила ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину. Забившись в угол и уставившись глазами в стену, она, словно окаменев, не двигалась с места и не отвечала, когда ее о чем-нибудь спрашивали. Гуннар был в отчаянии.
