Неэпистемический опыт социального мира нельзя растворить в разуме. Между предельными понятиями социологической теории и предпонятиями49 и первичными ориентациями доксического опыта, на которые она эксплицитно или имплицитно опирается, существует отношение соучастия. Это отношение задает горизонт, в котором изначально движется социологическое исследование.
Не существует "чистого субъекта", данного "до и отдельно" от социальных отношений. Социальный агент не рождается трансцендентальным субъектом, и прежде чем приступить к феноменологической редукции, он вынужден интериоризировать социальные отношения в процессе социализации, производить практики, участвовать в социальной коммуникации и т. п. Агент не может познавать социальный мир, находясь вне доксического отношения на правах бестелесной, несоциальной, внепрактической и внеязыковой сущности. Коль скоро доксический опыт — опыт социальных различий, то самое чистое мышление о сущих социального мира будет стигматизировано его элементарными структурами, изоморфными структурам социального порядка. Доксический опыт формирует для всех других видов социального опыта (и, быть может, не только социального), во-первых, базовую систему различий, неразрывно связанную с легитимными социальными различиями, принятыми категориями социальной перцепции. Во-вторых, он обусловливает такие имманентные любому опыту структуры, как способ синтеза и форма отождествления [социальных предметов]. Прежде чем стать предметом социологии, докса выступает ее условием.
Практики как бытийственные структуры открыты в сущностной связи с открытостью социальной реальности. Доксическое отношение выступает необходимым элементом бытийственной конституции социального агента. Оно не эмпирически-историческое (познавательное) a priori в смысле Э. Кассирера или К. Хюбнера, а конститутивное a priori социальных практик. Доксический опыт как опыт социальный, опыт тела, практик и т. д. не может быть представлен как всего лишь модификация опыта чистого сознания или познания50. Скорее наоборот, опыт чистого сознания является частным случаем доксического. Но эта первичность [доксического опыта по отношению к опыту чистого сознания] не предполагает, что доксический опыт непременно обусловливает опыт чистого сознания, а сам есть нечто необъяснимое, принципиально необъективируемое. Напротив, мы полагаем, что доксическое отношение объяснимо, постижимо, прояснимо, хотя бы уже в силу того, что доксический опыт осознается как нечто отличное от опыта чистого сознания все же самим сознанием. Доксический опыт отнюдь не есть некий абсолютный или суверенный опыт. Будучи изначальным во времени (первичнее структур интенциональности) и открытым, непредметным и предпонятийным опытом социальных различий, дающим агенту "первичные ориентации" в социальном мире, пред-понимание (Vor-verstandis), доксический опыт является условием действительности любого осознания социального мира51. Но не более того. То есть доксический опыт выступает условием действительности, а не порождает опыт чистого сознания. Первичность (во времени) доксического опыта заключается в том, что он воспроизводит и производит основную систему социальных различий, обосновывающую и служащую предпосылкой для всех остальных форм социального опыта, включая философский, поскольку философ — вне зависимости от того, что он сам об этом думает тоже является социальным агентом.
