И это говорит семидесятилетняя дама в бикини!
– А про парня ее что можете сказать? – спросила я. – Какая у него машина?
– Я шестьдесят семь лет прожила в Куинсе. Что я понимаю в машинах?
Я задержала дыхание, чтобы успокоиться. Когда же я все-таки научусь дипломатии в разговорах с людьми?
– Меня интересует цвет, размер, особые приметы, которые я могла бы сообщить полиции.
– Кажется, черный. Или темно-синий. Я только один раз видела, и то ночью.
– А сам парень? Какой он из себя?
– Это что, допрос с пристрастием? – с притворным возмущением воскликнула Ева. – Или меня снимают в «Законе и порядке», а вы – окружной следователь, мисс?
– Мисс Розен, я просто волнуюсь из-за племянницы. Боюсь, вдруг с ней что-нибудь случилось. Она никому не говорила, что переезжает. Об этом ее парне тоже никто из родных не слыхал. Откуда нам знать, что она отправилась с ним по доброй воле?
Ева задумалась, на секунду в ее глазах блеснуло любопытство, но затем она с деланым равнодушием отмахнулась.
– Не разглядела я его. Услышала, что ругаются, выглянула в щелку жалюзи, но он стоял спиной ко мне.
– Как вам показалось, он высокий или не очень? Молодой или постарше?
Она пожала плечами.
– Роста среднего. Говорю же, спиной ко мне стоял.
– А человека, у которого работала Эрин, вы знаете? – спросила я.
– Какого еще человека? Я думала, она у Пэрис работает.
– Его зовут Дон Джейд. Средних лет, худощавый, очень симпатичный.
– Нет, не знаю. Знаю только Пэрис. Она такая милая, всегда находит минутку расспросить меня о моих детках. Наверно, и не знает, что Эрин сбежала, иначе сказала бы мне.
– Уверена, так оно и есть, – кивнула я. – А что-нибудь еще об этом парне можете сказать? Что угодно, мисс Розен.
Ева Розен покачала головой:
– Извините, милая. Я помогла бы, если б хоть что-нибудь знала. Понимаете, я ведь тоже мать. А у вас дети есть? – поинтересовалась она, с подозрением глядя на мою стрижку.
– Нет.
– С ними с ума сойдешь. А потом одни разочарования. Таков наш крест!
– Вы не слышали, Эрин называла своего друга по имени? – спросила я.
Ева задумалась.
– Может быть. Кажется, в ту ночь я слышала какое-то имя… Да. Что-то вроде как из мыльной оперы. Брэд? Тед?
– Может быть, Чед?
– Точно!
Господи, неужели Чед Сибрайт?..
Итак, запретная любовь. Интересно, повлиял ли этот шекспировский сюжет на изгнание Эрин из родительского дома. Вряд ли Брюс Сибрайт был в восторге от того, что его сын встречается с его же падчерицей, независимо от отсутствия между ними кровного родства. А если Брюс проявил неудовольствие, то и Кристал тоже…
