– Не нужно было его убивать!
– Ты меня учить будешь?! Да, можно было бы обойтись малыми нервами и не устраивать в столь мало подходящем для этого месте целой сценарной постановы!.. Однако я, ребята, не хочу упускать то, что принадлежит мне по праву. И, если ты не подчистишь дела с заводом, я подчищу тебя. Потому что за собой всегда убираю сам. Как спрашивают англичане – ю андестенд, блин, ми?
Молчание. А что на это можно возразить? В конце концов, Баварцеву было очень хорошо понятно, что дела Лисса блестящими не назовешь.
– Без Струге Выходцев имеет значение нуля.
– Кто нам может помочь?
– Закон.
– Не зли меня.
– Я не шучу. Наше законодательство в состоянии высечь само себя, как унтер-офицерская жена. Я тогда был против убийства Феклистова, а сейчас и подавно уверен в том, что чем больше мы совершаем глупостей, тем призрачнее становятся наши шансы выиграть «дело МТЗ». Если менты «поднимут» Феклистова, вас не спасет сам господь бог!
– Нас, а не меня!..
– Подумайте над моими советами хотя бы раз! Выбивание табурета из-под ног судьи выглядит гораздо проще, нежели вам, несведущему, кажется! – Голос замдиректора МТЗ внушал доверие. – Я подумаю, как это сделать быстро…
Это «быстро» затянулось уже на день. От Баварцева не было никаких звонков. Это могло означать как успех в его действиях, так и поражение. Скорее всего, эта юридическая крыса сейчас совершает в Мрянске самостоятельные движения. Оно и понятно – хвост у юриста дымится, как труба котельной на МТЗ.
«Дойдет до того, что этот хренов юрист еще за рубеж свалит!» – вот мысль, которая посетила Лисса к концу дня.
Он сидел в кресле, тянул из высокого бокала токайское и пытался подавить в себе волнение от того, что ни от Беса, ни от Баварцева нет никаких известий вот уже шесть часов.
Когда свет солнца за окном из веселого превратился в унылый, а бутылка легкого вина опустела, на его столе опять зазвонил телефон…
В половине восьмого в номере появились Бутурлин и Злобин.
По их блестящим глазам и слегка порозовевшим лицам Струге догадался, что сближение «участников процесса» продолжается. На столе на этот раз появился не коньяк, а настоящий мужской продукт – водка «Смирнофф». Пока Злобин, виновато поглядывая в сторону Струге, сооружал на столе из принесенного пакета некое подобие застолья, Бутурлин не преминул упомянуть о том, что на сегодняшних лекциях Антон Павлович был отмечен как отсутствующий.
– Ничего удивительного, если я на них не присутствовал, – спокойно заметил Антон, в душе досадуя на то, что Выходцев, очевидно, договорился не с тем, с кем нужно.
