– Вот видите! – усмехнулся, теперь уже открыто, Феклистов. – А говорите, что не давите на меня.
Сергей Львович растерялся:
– Поймите, Владимир Игоревич! Если бы я продал эти девятьсот восемьдесят тракторов в Иран, то зачем мне было гнать их составом через Прибалтику?! Директор говорит, что я в нарушение закона и в обход процедуры оформления изменил содержание документации готовой продукции! Могло ли так быть? Как за два года можно утаить на заводе почти тысячу машин?! Да не просто утаить, а вывезти и продать?! Это же нонсенс!!
– Что-то я не пойму, как ваш предыдущий рассказ связан с тем, о чем вы говорите сейчас… – Феклистов внимательно посмотрел на вспотевшего Баварцева.
«Вот сука!» – едва не вырвалось у Сергея Львовича.
– Я хочу… Я хочу, чтобы вы поняли одну важную вещь, Владимир Игоревич, – Баварцев, обмякнув, пытался достойно хотя бы завершить разговор. О том, что он не состоялся и цели визита не достигнуты, он уже понял. – Фамилия Баварцевых уважаема в городе. Ее знает каждый, кто живет в области. Нас расстреливали, унижали, но мы все равно делали свое дело. Человеку, носящему фамилию Баварцев, к клевете не привыкать. Но должен же этому наступить конец?! Мы, потомки, помним и чтим имена наших предков. И продолжаем заниматься тем, чем занимались в свое время они. А они несли на своих плечах, как и мы, весь груз российского машиностроения. Я невиновен, ваша честь. И хочу, чтобы за то время, которое пройдет до вынесения вашего справедливого приговора, вы как следует разобрались в этом уголовном деле. Возможно, оно возбуждено не без оснований. Но фамилия Баварцевых тут ни при чем.
«Молодец, – мысленно похвалил замдиректора Феклистов. – Скромненько и со вкусом».
– Вы закончили?
– Да!
– Вы несколько опережаете события. – Феклистов кашлянул и подтянул к себе отложенное дело. – Ваша пламенная речь очень напоминает последнее слово подсудимого. Но оно произносится в конце процесса, а не в самом его начале. А насчет «как следует разобраться» – можете не переживать. Я за это ежемесячно получаю зарплату. Вы на своих плечах несете груз российского тяжелого машиностроения, а я – ответственности за отправленное правосудие. Кстати, пришли вы немного не по адресу. Обязанность контролировать процесс того, как вы свой груз носите, где поднимаете и где опускаете, лежит на прокуратуре, а не на суде. Засим прощаюсь.
Было видно, как разочарован Баварцев. Впервые за два года ему вновь пришлось пережить унижение от понимания собственной глупости. И тем страшнее было будущее. Судья тактично произносил фразу за фразой, не касаясь важных тем, а у Баварцева складывалось впечатление, что Феклистов раз за разом бросает его через бедро.
