Войдя в здание академии и раздевшись, Струге смахнул со стойки гардероба папку.
– Куда сейчас, Иван Николаевич?
Тот хмыкнул. Пусть я ночью и дал слабинку, но сейчас, днем, ты, мил человек, будешь у меня на поводке. Возможно, в свою усмешку Бутурлин вкладывал иной смысл, но Струге понял его именно так.
– На второй этаж. Первая лекция по организационным аспектам становления судебной власти. Но сначала нужно зарегистрировать свое прибытие у академического куратора. Это на третьем этаже.
– Иван Николаевич, вы что, второгодник?.. Откуда все это знаете?
Толстячок не успел ответить: на этаже началось броуновское движение и приглушенные шепотки.
– Воронов… Воронов…
– Это кто? – толком не разглядев идущий строй людей, Струге наклонился к уху коллеги.
– Струге, вы на самом деле судья? – зашипел Бутурлин. – Это же Воронов!
Антон никак не мог связать воедино фамилию с должностью. Ситуация, когда он мог запросто дотронуться рукой до председателя Верховного суда, казалась нереальной. Между тем Воронов, улыбаясь и кивая всем головой, прошел мимо. Рядом с ним двигалось несколько человек в одинаковых костюмах и с совершенно идентичным выражением на лицах. Заметив в ухе каждого из них крохотные наушники, Антон автоматически перевел взгляд на топорщившиеся под мышками пиджаки. По телевизору Воронова Струге видел. Более того, читал определения Верховного суда с его подписью по вынесенным Антоном Павловичем приговорам. Однако воочию Струге видел его впервые.
– Иван Николаевич! На каком этаже, говоришь, куратор?
После первых знакомств, сбившись в единый ученический коллектив, российские судьи отправились в актовый зал. Запланированная на первые два часа лекция переносилась на вторую пару. Приехал Воронов, желающий приветствовать учеников. Понятно, что сидеть и ждать два часа в окружении дюжины охранников, пока полусотня судей выслушает теорию организационных аспектов становления судебной власти, он не будет.
Поток человек в сто протекал в огромную аудиторию сквозь узкий канал дверей. Антон стоял неподалеку, вглядываясь в окружающих. Ему очень хотелось увидеть того, кого он высматривал, и сказать: «Здравствуй, Максим! Где же ты ночь коротал, дружище?» Но двери всасывали людской поток, и, чем меньше оставалось в коридоре народу, тем сильнее недоумевал Антон. Последний из входящих, закрывая дверь, вопросительно посмотрел на Струге. Тот покачал головой и отшатнулся от двери. Судья из Воронежа Меньшиков на учебу не прибыл.
