– Понятия не имею!!! Наркотики – мои! Себе купил, сам и «мажусь», а оружие не мое! Вы подкинули!
– Мы что-нибудь подкидывали, товарищи понятые? – обратился к двоим пожилым мужчинам Земцов.
– Нет, – ответили они почти в унисон, а один из них уточнил: – Это оружие было при нас обнаружено в подвале.
– Да какие они понятые?! – взвился Сом. – Это же мусора! Соседи по даче!
– Не мусора, а пенсионеры МВД, – поправил Земцов. – Вообще-то тебя никто не заставлял дачу покупать в элитном месте, в вотчине бывшего обкома партии. Соседей можно было выбрать и попроще – заводских, например, за тридцать километров отсюда.
– Да срал я на вашу партию! – продолжал «пениться» Сом, который даже под действием героина понимал весь ужас сложившейся ситуации. – Не знаю никаких автоматов!
– А валюта? – спросил Земцов. – Откуда у вас эти восемьсот тысяч долларов?
– Мои!!! Всю жизнь копил! Грабеж «молотите», гражданин начальник! Честные люди вам не нравятся, которые своим трудом и здоровьем деньги зарабатывают!
– Это ты-то – труженик? – рассмеялся Земцов. – И где же ты трудился все это время?
– Все! Хер в дышло! Без адвоката ко мне не суйся! – Сома колотила мелкая дрожь, с губы стекала неконтролируемая струйка слюны. Бандит был еще недостаточно законченным наркоманом, чтобы «висеть» – тупо смотреть перед собой из-под полуопущенных век, находясь в состоянии овоща, но вполне достаточным для того, чтобы героин активизировал его бешенство.
Сидя в камере РУБОПа, перед отправкой в ИВС, а впоследствии – в СИЗО, Сом прекрасно отдавал себе отчет в том, что с ним может произойти через день-другой, когда на воле воры вынесут ему свой приговор. Общак доверяют самому ответственному, самому морально устойчивому человеку. Когда этот человек принимает на свое хранение общак – казну воровского сообщества, то на него ложится непомерный груз ответственности, который будет давить его своей тяжестью до конца дней. «Отдать» общак ментам – это все равно что сунуть голову под летящий нож гильотины. Сунуть – успеешь, а вытащить – уже нет. Ни при каких обстоятельствах. После того, как его доставили в СИЗО, ему был устроен соответствующий прием, который предназначен лишь авторитетным преступникам. В камере сразу появились наркотики, дефицитные продукты, элитные сигареты. Все это было доставлено из общака тюрьмы. Тюремный общак предназначался для подогрева авторитетов, находящихся в неволе здесь, в СИЗО, а также следующих этапом через данный централ. Здесь хранилось все, что может желать человек, находящийся в заключении, и даже более того. Передачи осуществлялись через работников СИЗО. За небольшую взятку можно в любую камеру передать все самое необходимое. Тюремная администрация лишь делает вид, что предпринимает усилия для поиска и ликвидации общака. Делает вид, потому что не имеет права смиряться с тем, чтобы законы в тюрьме диктовали заключенные. «Хозяин» тюрьмы, ее начальник, всегда изобличит смотрящего за общаком. Но он никогда не пойдет на то, чтобы опустошить камеру, где хранятся мешки с драгоценными для арестованных сигаретами, чаем, шоколадом, печеньем, деньгами и прочим. Если это произойдет, то бунт в тюрьме, вплоть до восстания и захвата заложников, – обеспечен. А зачем это нужно начальнику тюрьмы? Начальник тюрьмы, большую часть сознательной жизни проведя вместе с заключенными в местах лишения свободы, вынужден принимать их законы, диктуя свои. Именно на согласии сторон, а не на диктате и беспределе строятся спокойные отношения заключенных и охраны. Малейшая промашка может означать крах карьеры, пенсии и уважения. Пенсию тюремщику испокон веков ковали заключенные. И никогда ни один из них ни на минуту не забудет, что они здесь –
